Кого мы только не встретили по пути: и парочку геев, державшихся за руку, и целую ватагу детей, и старых монахинь-клариссинок, от которых пахло церковными свечами.
Иногда Тео предлагал где-нибудь остановиться, но старинные узкие улочки вновь выводили нас на набережную, к церкви, что располагалась прямо на обрыве. На редкость удивительное место.
Подойдя к самому краю, я ощутила, что мы на конце света. Я стояла и смотрела завороженным взглядом.
– Можем посидеть тут, – сказал Тео, держа меня за руку.
– Да, тут красиво.
Все бы ничего, но как же тут было темно! От церкви на землю падала огромная тень, а фонарей рядом не было. Отсюда были видны бухта и небольшой спящий вулкан, на котором находился маяк, и его свет время от времени падал на наши лица. Взглянув вниз, я увидела под собой черную воду и белую пену. А небо было такое звездное. Как в сказке.
– Романтичное место, не правда ли? – с ухмылкой спросил Тео.
– Весьма, – тоном шекспировской Джульетты ответила я и рассмеялась.
Тео подошел чуть ближе и отодвинул прядь моих волос в сторону, открывая ключицы и небольшой кулон на цепочке. Я ощутила некий холодок на коже.
Внезапно я почувствовала легкий поцелуй в шею, а затем чуть выше, ближе к щеке. Я окаменела, а Тео замер, боясь спугнуть меня. Когда он приблизился к губам, я плавно уклонилась и обняла его. Меня никогда не целовали, и я немного нервничала. В голове сразу стали всплывать вопросы: нравится ли он мне и нужно ли мне это? Мне казалось, что если Тео поцелует меня, то это будет считаться символом вечной любви и принадлежности.
Он стал поглаживать мои волосы, которые немного вились от влажности. А я обнимала его и смотрела через его плечо куда-то вдаль. Мысли были моими крыльями, которые уносили от реальности. Я прекрасно понимала, что мы не будем стоять так вечность и мне придется отпустить его и сказать правду. Но какую?
Мне повезло: Тео сделал все сам. Аккуратно взяв меня за подбородок и посмотрев мне прямо в глаза, он тихо сказал: “Ti amo”[6] – и поцеловал. Я почувствовала, будто мое сердце замерло и провалилось в ту пропасть, что была под нами. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала, как сердце обжигали прохладные морские волны и оно ударялось об острые рифы. Секунды казались мне вечностью.
Поцелуй прервался, и мы вновь упали на землю. Тео вновь обнял меня, и я не могла видеть его лица. На моем же играла глупая улыбка. Говорить не хотелось.
Буквально через минуту у Тео зазвонил телефон, и, отпустив меня, он ответил на звонок. Он очень быстро и раздраженно сказал что-то на итальянском и положил телефон обратно в карман.