– Если тебе легче от этих слов, то пожалуйста… – Я был все так же спокоен, как и пару минут назад.
– Убейся, Карим. Это мой дружеский совет. Я бы не смог быть таким никчемным и убогим существом. Ты ведь никому не нужен. Тебя никто не любит. И никогда не полюбит. Ты просто будешь спать со всеми подряд и страдать. – Он рассмеялся, но я видел, насколько ему на самом деле плохо.
Я молчал.
– Ну что ты молчишь? Осознал все, что я сказал? Гребаный предатель! – Он встал с асфальта и приблизился ко мне вплотную. Но я продолжал молчать, и это смутило Маэля.
– Ты так говоришь, потому что ты сломан внутри. Тебя морально уродовали с самого детства, Маэль. На протяжении всей жизни в тебе уничтожили все светлое и доброе. Люди плохо относились к тебе и не понимали тебя. Ты всегда был чужим. Ты всегда был одиноким. А они издевались над тобой, бросили тебя в психушку и убили в тебе человечность…
– Заткнись! – заорал он и вцепился мне в волосы, но я крепко схватил его худощавую руку.
– А твой отчим? Он не мог терпеть тебя с самого рождения. Он хотел тебя убить. Ты просто оказался ненужным в своей семье. И твоей маме было абсолютно наплевать на тебя и на твою жизнь. А ты все равно их любил. Со временем ты стал злым, грубым, агрессивным…
– Хватит! Я не хочу тебя слушать! Отвали от меня! – Маэль продолжал кричать и пытался меня ударить.
– Ты умер, Маэль. Ты уже давно мертв. От тебя осталась только пустая оболочка, которая просто дышит и двигается.
Голос Маэля сорвался на тихое рыдание, а руки ослабли. Он медленно сполз на асфальт и закрыл глаза руками. Теперь он больше не выглядел тем самоуверенным парнем, который знал, чего хочет от жизни. Сейчас он напоминал замерзшего птенца. Слишком уж несчастный был у него вид.
Он рыдал и начал икать, как маленький ребенок. Его взгляд был таким потерянным и отчаянным.
После всего, что он мне наговорил, я должен был оставить его одного, но я этого не сделал. Я просто позвонил его матери и сказал, что он плохо себя чувствует. Но уйти не осмелился. Маэль мог натворить глупостей. Эта мысль натолкнула меня сказать ему еще одну вещь.
– А знаешь, Эвридика один раз чуть не выбросилась из окна пятого этажа. Она тоже очень больна…
Рыдания Маэля резко прекратились, а его лицо побледнело.
– Пипец… – прошептал он, смотря куда-то в пустоту и кутаясь в свою черную тонкую кофту с длинными рукавами.
Больше мы не сказали друг другу ни слова. Мать забрала его примерно через час. Она осторожно взяла его под руки и увела в сторону стоявшего у бара такси.
В тот же вечер я уехал из Флоренции.