На следующее утро мы выпили кофе с теми же ореховыми трюфелями, и Лесик галантно проводил меня домой. Довезя меня прямо до подъезда, он улыбнулся:
– Подожди! – и вышел первый. Открыв дверцу машины, он протянул мне руку, помогая выйти, и проговорил, тепло глядя на меня: – А мне понравилось!
«А мне нет!..» – чуть было не сказала я вслух, глядя, как Лесик, надев старомодные темные очки, кряхтя, влезает в свой видавший лучшие дни «Мерседес». Я слегка махала ему рукой, жалея, что у меня тоже нет темных очков, чтобы он не увидел моих слез и не решил, что нужно побыстрее закончить все дела, взять из кабинета еще пару коробочек конфет и вернуться сегодня же к такой милой, неопытной, трогательной девочке, которая плачет ему вслед… Он ведь, наверное, не поверит, отчего я плачу.
«Если это и есть любовь – то я просто ничего не понимаю в жизни!» – решила я тогда.
Любовь к Лесику ушла, я осталась одна, и без него, и без своей любви. С мальчиками и мужчинами, которые мне не нравились, я целый год никуда не ходила, ни в кино, ни в парк. Зачем? Если в принципе любовь – это, оказывается, такая ерунда, некрасивая, неромантичная, жалкая.
Год прошел, не прибавив мне знания жизни, но не отняв у меня надежды – то, что было раньше, это не настоящее. Настоящая любовь – впереди. Должна же она когда-нибудь ко мне прийти!
И вот она пришла, в лице Поли, Аполлона Ивановича Сучкова.
Поля подошел ко мне в метро и крайне встревоженно спросил, не видела ли я тут поблизости полного мужчину, говорящего по-эстонски, в зеленой куртке и кепке с козырьком, который украл у него сумку со всеми деньгами…
Я мужчину не видела, но мне очень хотелось чем-то помочь сильно расстроенному, почти плачущему человеку, и я дала ему пачку сока и сто рублей. Сок он тут же жадно выпил, деньги взял с большим трудом и попросил позвонить по моему телефону своему другу.
Я телефон дала, хотя прекрасно знала, что именно так воруют в людных местах телефоны – просят позвонить и убегают. Но надо было видеть огромные прекрасные глаза Поли, в которых я просто утонула.
Поля с телефоном не убежал, но позвонил не другу, а сам себе. Телефон зазвенел у него в нагрудном кармане.
– Ой, – сказал Поля, – не то набрал. Как записать в телефонную книжку вас? Самая добрая незнакомка на свете?
Я тоже засмеялась и сказала, что меня зовут Людмила. Коротко можно Люда, а можно Мила, я оба имени своих люблю. Мама зовет меня и так, и так, по настроению.
– А я Аполлон, – сообщил Поля и улыбнулся белыми-белыми, ровными-ровными зубами. – Милая Мила…
И ничего меня не насторожило. Так мы с Полей и познакомились.