– Мам, ты так изменилась… – Мариша присела у стола, забросив в рот маленькую сушку.
– Не хрусти так энергично, пожалуйста, – попросила я.
– Раздражает? – улыбнулась Мариша на удивление неискренне, даже заставив меня внимательнее на нее посмотреть. Моя дочь все делает искренне – по умолчанию. Что случилось?
– Нет, просто боюсь за твои зубы. Вот я в двадцать лет сломала себе зуб…
– Мам… – прервала меня Мариша, – я знаю наизусть про твой зуб. Ты не хочешь спросить меня, почему я позже прихожу домой?
– Позже? – удивилась я. – Почему?
Мариша покачала головой и стала ломать все сушки руками.
– Ты птицам корм, что ли, делаешь? – не выдержала я.
– Нет, мам, я нервничаю, так выражаю свою реакцию. Я думала, ты деликатно не спрашиваешь…
– А-а, да… – ответила я, потому что мне, в отличие от моей собственной дочери, немного соврать, если очень нужно, не представляет особенного труда, – конечно, из деликатности…
– Мам… Ты думаешь, ты умело врешь? Ты думаешь, я ничего не вижу? Я специально домой стала позже приходить, чтобы ты на меня внимание обратила! Выхожу на одну остановку метро раньше и пешком иду!
– А я думала, у тебя молодой человек какой-то появился…
Мариша горько засмеялась.
– Ничего ты не думала! Ты даже не заметила! Да, приехали! Ты так спокойно об этом говоришь. А тебе, что, совсем наплевать, что у меня появился ухажер? То есть нет меня дома – и очень хорошо, места больше, да? Да?!
Я промолчала. Я всё поняла.
– Так ты не хочешь мне ничего рассказать? – продолжала настаивать моя дочь.
– О чем?
– О том, чем ты так довольна, что тебя занимает, почему ты еду не солишь совсем или пересаливаешь. И вообще несколько дней уже ничего не готовишь. Сидишь с телефоном, как…
– Как кто? Припечатай меня.
– Это он, да? Который приходил к нам? Музыкант?
– Ну… в общем, да… – замялась я.
– В смысле? – прыснула Мариша, несмотря на серьезность своего собственного тона до этого и весь свой грозный праведный задор. – Как – в общем?
– Понимаешь… Нет, это не совсем он.
– Мам, ты что? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Я – да. Просто это один человек… Я познакомилась с ним в консерватории… Вот он мне пишет… А я все время хочу так ответить, чтобы он больше не писал.
– Игнорь его, да и все! – отмахнулась Мариша. – Я всегда так делаю.
– Тебе есть кого игнорировать? – поинтересовалась я.
– Ну слава богу, появилась моя потерявшаяся где-то мать!.. – Мариша так хрустнула сушкой, что поцарапала руку. – Знаешь, как обидно, когда ты вырастаешь и перестаешь быть нужной своим родителям!
– Мариша… – Я встала, обняла дочку, не переставая чувствовать себя обманщицей.