Поужинав в ресторане гостиницы, мы чуть послушали музыканта, который задумчиво перебирал клавиши рояля в углу зала. Алёша положил руку мне на ладонь.
– Пойдем, наверное. Через пару часов, в девять тридцать я поеду в костел, попробую звук. Поедешь со мной?
– Конечно, – кивнула я, по-прежнему чувствуя себя одновременно счастливой и обманщицей. Самой счастливой обманщицей.
Я обманула Маришу – она думает, что я поехала в Минск на три дня на фестиваль «Мастерская осени». Благо, такой фестиваль оказался здесь на самом деле. Я искала – и нашла место и событие, на которое я могла бы теоретически поехать.
Я обманула всех на работе – принесла справку из поликлиники. Для этого я обманула врача-невролога, пожаловавшись на сильную боль в спине и шее. Я так зримо себе представила эту боль, которая не давала мне повернуть голову и даже мешала глотать, что некоторое время после поликлиники, идя по улице, я чувствовала подозрительные ноющие, тянущие, тикающие сигналы в затылке и позвоночнике. Наверное, спинной мозг подавал мне сигналы, мол, хватит так беззастенчиво врать… Или же я его уговорила поболеть немного.
Но, написав Алёше одну фразу: «Решила с работой» и получив от него в ответ большое красное пульсирующее сердце, я тут же успокоилась и забыла о своем придуманном остеохондрозе.
И главное, я обманула саму себя – это было сложнее всего, но у меня все получилось. Всю ночь перед самолетом я просыпалась, несколько раз ходила на кухню, пила воду, стараясь не греметь и не топать, чтобы не всполошилась Мариша, вспоминала бабушку, не знаю почему. Я бы не стала сейчас с ней советоваться. Но ее лицо, строгое и доброе, стояло у меня перед глазами. «Пожалуйста, уйди…» – попросила я, проснувшись в пятый раз. И бабушка на самом деле перестала мне чудиться. Да, врать нехорошо. Вот я и вырастила дочь, которая не умеет врать. Я – молодец.
– Ты по-прежнему считаешь, что я твой человек? – спросила я у Алёши.
Он обнял меня и погладил по волосам.
– Да. Как же иначе? Мой человек – на всю жизнь мой человек.
– На чью – всю?
– На нашу.
– А… Вика?
Мне кажется, мне было сложнее это спросить, чем ему ответить.
– Вика очень хороший человек. И прекрасная женщина.
– Ты любишь ее?
Алёша чуть помедлил.
– Да.
Я попыталась отодвинуться от него, но он придвинул меня к себе и поцеловал в висок.
– Ты мой человек. Это другое.
– Ты это все себе придумал, Алёша.
– Мы в принципе придумываем себе жизнь и живем ее. Я придумал себе консерваторию, поступил и окончил. Я придумал себе другой инструмент. Ведь я учился сначала на духовом. Потом съездил в Ригу, услышал орган. Концерт был необыкновенно скучный, протокольный. Пел какой-то хор из Германии, и играли бесконечные фуги, есть такие фуги, знаешь, как упражнения – пальцы разминать. Но орган звучал так, что я слышал его в голове еще несколько дней. Стал искать записи. Ну и… всё. Подготовился сам и перевелся на первый курс с третьего. Очень плохо жил, почти голодал. Но окончил с отличием, стал лауреатом нескольких конкурсов, поступил в аспирантуру. Как раз встретил тебя, совершенно голодный и нищий. И не произвел на тебя впечатления.