Поскольку знакомство с историей нисколько не помешало моей вере, я, не в силах сейчас найти ответа на свои мучительные вопросы, решила сходить в церковь. Я постояла в темном зале, поставила свечку перед иконой Богоматери, надеясь, что какое-то хорошее, простое решение придет в мою голову вместе с успокоением. Как же мне быть – с Алёшей, с собой, с нашими отношениями, с моим чувством, без которого теперь моя жизнь пуста и бесцветна и не имеет практического смысла?
Успокоение пришло, решение нет. Ничего решить нельзя. Все идет, как идет. Если что-то не так, пусть вмешаются высшие силы, я сама ничего не могу поделать. Но ведь надо хотя бы придумать, что сказать Марише.
Я старалась всю неделю быть нормальной матерью, слушала внимательно ее рассказы об университетской жизни, о преподавателях, однокурсниках, пыталась запоминать, не переспрашивать одно и то же по сто раз. Не могу сказать, что у меня это отлично получалось. Мысли то и дело сбивались на другое. Я так ждала выходных, как будто никогда до этого не любила. Я ведь когда-то любила Илью и была счастлива. Но это было так давно – в другой жизни, с другой мною. Я себя такую не помню.
В четверг вечером Мариша неожиданно сказала:
– Мам, несколько человек с нашего курса собираются в Питер на выходные.
– Да? А ты? Езжай тоже! – несказанно обрадовалась я. Как бы это хорошо решило проблему моего алиби. И врать бы ничего не пришлось…
– Ты даже не спрашиваешь – кто, с кем… Я вообще-то не договорила. Едут две парочки.
– А… – разочарованно протянула я. – Понятно. Зачем тогда ты мне рассказываешь?
– Я хотела сказать… – тихо и не сразу ответила Мариша, – что мы с тобой тоже собирались в Питер. Много раз причем. И так ни разу не доехали. Погода хорошая. Может, съездим? Там театральный фестиваль и вообще… я так хочу в Петергоф…
– Давай! – с энтузиазмом согласилась я.
– В эти выходные?
– Нет! Ты что? Надо ехать в белые ночи. Летом! Что в такое время года там делать?
– Ну да.
Мариша занялась своими делами, и я тоже побыстрее уткнулась в учебные планы, которые завтра утром мне нужно было сдать. В Питер, с Маришей… Да, собирались… Съездим… когда-нибудь… Она уже такая большая… Зачем ей я?
– А ты не можешь с ними поехать? – спросила я.
– Я хотела с тобой поехать, мам… – Мариша смотрела на меня, как будто я ее чем-то обидела.
– Ты что? Ну что такое?
– Мам… – Дочка подошла ко мне и обняла меня. – Я понимаю, что ты что-то не хочешь мне говорить, но только не знаю, что.
Вот тут бы и сказать ей. Но я промолчала. Есть слова, если их произнести, получается что-то иное. А я не хотела, чтобы что-то менялось в моих ощущениях. Ну и вообще…