Шаол сжал кулак, эта слеза, что пустила Ирэн, просочилась сквозь его кожу, и он едва сдержал себя от того, чтобы повернуть её лицо к себе вновь. Прочитать все её мысли, смотря ей в глаза.
Её голова поднялась вверх так быстро, что чуть не ударила его в нос.
Золото в глазах Ирэн вспыхнуло.
— Шаол, — выдохнула она, и он подумал, что, возможно, впервые она назвала его по имени.
Но она смотрела вниз, буквально заставив его сделать тоже самое.
Её взгляд был устремлён не на его обнажённый торс, не на голые ноги.
А на пальцы.
На пальцы ног, которые медленно сжимались и разжимались. Словно пытались вспомнить движение.
Кузены Несрин ушли в школу, когда она постучала во входную дверь прекрасного дома ее тети и дяди в квартале Руни. С пыльной улицы все могли видеть, что за высокими, толстыми стенами дома были резные дубовые ворота, укрепленные железом.
Но когда двое охранников их распахнули, одновременно поманив ее, они открыли затененный обширный внутренний двор из бледного камня, окружённый колонами, ползущей пурпурной бугенвиллеей, и оживленный фонтан, инкрустированный морским стеклом, журчащий в центре.
Дом был типичным для Антики — и людей Балруха, у которых воспитывались Несрин и ее семья. Приспособленный к пустынному климату, всё здание было возведено вокруг солнца и ветра: наружные окна никогда не размещались вблизи южной жаркой стороны, ветряные узкие башни на вершине здания, повернутые от заполняющего песком восточного ветра, чтобы оградить от проникновения в комнаты, которые они охлаждали. Ее семье повезло не достаточно, чтобы иметь канал, проходящий под домом, как это делали многие из более богатых в Антике, но с возвышающимися растениями и резными деревянными навесами, тень сохраняла общественные нижние уровни вокруг двора достаточно холодными на протяжении дня.
Действительно, Несрин глубоко вдохнула, проходя через красивый внутренний двор, ее тетя поприветствовала ее на полпути:
— Ты уже поела?
Она поела, но Несрин сказала:
— Я берегла аппетит для твоего стола, тетя.
Это было обычное приветствие халху, среди семей — никто не посещал дом, особенно в семье Фалюк, без еды. Хотя бы один раз.
Ее тетя — все еще фигуристая красивая женщина, чьи четверо детей не затянули ее вниз, — одобрительно кивнула.
— Я сказала Брахиму сегодня утром, что наш повар лучше, чем те, что находятся в этом дворце.
Фырканье послышалось из окна, отделанного деревом, выходящего во внутренний двор. Рабочий кабинет ее дяди. Одна из немногих общих комнат на обычно закрытом втором уровне.
— Осторожно, Захида, или каган может услышать тебя и доставить милого старого повара в свой дворец.