Ирэн выдохнула:
— Она… — он не мог удержаться, и погладил её горло еще раз. Она тяжело сглотнула. — Она обеспокоена возможной угрозой пожара.
И страх может быть мотивом, который уничтожит любые шансы на альянс.
— Она думает… думает, что вы виноваты в атаке в библиотеке.
Он фыркнул, его палец остановился прямо на её пульсе.
— Она слишком хорошо о нас думает, — но тревога вспыхнула в глазах Ирэн. — А ты что думаешь, Ирэн Тауэрс?
Она положила руку на его, но не сделала никакого движения, чтобы убрать его прикосновение.
— Я думаю, что твоё присутствие могло призвать другие силы к действию, но я не думаю, что ты такой человек, который играет в эти игры.
Даже если их текущая позиция заявляла об обратном.
— Ты идёшь к тому, чего хочешь, — продолжила Ирэн, — и преследуешь это прямо. Честно.
— Раньше я был таким человеком, — ответил Шаол. Он не мог отвести от неё взгляд.
— А теперь? — её слова были еле слышны, пульс участился.
— А теперь, — сказал Шаол, наклонившись к ней, достаточно близко, чтобы почувствовать её дыхание на своих губах, — интересно, должен ли я был слушать отца, когда он пытался научить меня всему этом.
Взгляд Ирэн скользнул к его губам, и каждый инстинкт сосредоточился на этом движении.
Он поправил пиджак. Этот дым убаюкивал сознание и здравый смысл.
Ирэн всё еще смотрела на его губы, словно это был кусок плода, который ей очень хотелось, её дыхание сбилось.
Он заставил себя убрать руку с её шеи. Откинуться назад.
Несрин должна была смотреть. Интересоваться, какого чёрта он только что делал.
Ирэн заслуживает лучшего, и то, что он сделал…
— Бухта Черепов, — бросил он. — Скажи, что огонь можно найти в Бухте Черепов.
Однажды он слышал её рассказ о «несчастном случае» с Рульфом. Будто разрушение его города и кораблей были еще одной забавой. Это будет последнее место, которое посетит Аэлина, после того, как Пиратский Лорд обещал убить её, как только увидит.
Ирэн моргнула, словно возвращаясь в реальность. Вспоминая ситуацию, которая привела их к этой кушетке, колено к колену, нос к носу.
— Да, — сказала она, отстраняясь. Она нахмурилась, глядя на тлеющие угли в металлической чаше на столе. — Достаточно.
Она отмахнулась от дыма.
— Мне нужно идти.
В её глазах вспыхнула дикая паника. Как будто она тоже поняла, почувствовала это…
Она встала, поправляя юбки платья. Теперь он не видел устойчивую, серьёзную женщину, которой она была до того, как села на эту кушетку. Теперь перед собой Шаол видел девушку лет двадцати, одну в чужом городе, жертву капризов королевских детей.
— Надеюсь… — сказала она, посмотрев на Несрин. Позор, стыд и чувство вины взвалились на её плечи. — Надеюсь, ты никогда не научишься играть в эти игры.