Нужно найти нужные места и каналы, которые повреждены, и залечить их определённым количеством магии. Это заставляло мозг вновь посылать сигналы в позвоночник, вниз по этим сломанным каналам. Она заменит повреждённые, самые маленькие частички в организме, новыми. И вдобавок к этому… начнёт учить его ходить вновь. Это продлится около нескольких недель.
Возможно, месяцев.
— Он активный молодой человек, — сказала Хафиза. — Похожая травма была у воина, которому ты помогла прошлой зимой в степи.
Девушка исцеляла воина, который упал с лошади и повредил позвоночник. Это не было какой-то необычной травмой среди Даргана. Они часто полагались на целителей Торре. Работая с раной воина, она впервые применяла свои навыки в этой сфере — именно поэтому Хафиза отправилась с ней.
Ярость закипела в венах, но то, как Хафиза посмотрела на письмо, заставило Ирэн остановиться. Она спросила:
— Кто он?
— Лорд Шаол Вэстфол. — Хафиза добавила, посмотрев Ирэн в глаза:
— Он был капитаном королевской гвардии старого короля, а теперь верен новому королю Адарлана.
Тишина.
Ирэн молчала, безмолвие и в её сердце, в разуме. Только крик чаек заполняли комнату.
— Нет. — резко сказала девушка.
Тонкие губы Хафизы сжались.
— Нет, — вновь сказала Ирэн. — Я не исцелю его.
В лице Хафизы больше не оставалось ни мягкости, ни заботы, когда она сказала:
— Ты дала присягу при входе в эти залы.
— Нет. — единственная мысль, которая оставалась в её голове.
— Я понимаю, что тебе трудно…
Её руки задрожали:
— Нет.
— Почему?
— Ты знаешь почему, — прошептала Ирэн. — Т-ты знаешь.
— Если ты увидишь умирающих адарланских солдат, пройдёшь мимо?
Это самый жестокий разговор с Хафизой, который когда-либо был.
Ирэн провела пальцем по кольцу:
— Если бы он был просто капитаном — это одно. Но… он работал на человека, который… — слова покатились по её щекам, стало трудно дышать. — Он выполнял его приказы.
— И теперь верен Дорину Хавильярду.
— Даже если Дорин Хавильярд и не участвовал в этих ужасах, он молча наблюдал за этим. — каменные стены душили на неё, воздуха казалось слишком мало. — Знаешь ли ты, что он делал в те годы? Что делали его армии, солдаты, стражи? И ты просишь меня исцелить человека, который командовал ими?
— Это реальность того, кем мы есть. Каждый целитель должен сделать выбор.
— И ты часто это делала? В мирном королевстве?
Лицо Хафизы помрачнело. Она погрузилась в воспоминания:
— Меня однажды попросили исцелить человека, который был ранен, избегая захвата стражей. После того, как он совершил ужасающее преступление. Стража рассказала мне какое именно прежде, чем я вошла в его темницу. Они хотели, чтобы мужчина заплатил сполна, чтобы выжил еще достаточно долго, чтобы почувствовать все пытки. Он был бы казнён — были доказательства его преступлений. Сама Эретия была свидетелем. — горло Хафизы дёрнулось. — Они связала его в камере, и он был настолько ранен, что… я знала, что смогу создать внутреннее кровотечение и никто не заметит. Утром мужчина погибнет и никто не посмеет расспрашивать меня. В тот момент я была ближе к убийству больше всего. Мир был бы лучше без него. Я уже положила руки на его грудь — была готова сделать это. Но вспомнила. Вспомнила присягу, которую дала, и вспомнила, что они попросили оставить его в живых, чтобы жертвы нашли справедливость. Их семьи. — она встретилась со взглядом Ирэн. — Это было не моё убийство.