Ирэн улыбнулась маленьким серебряным колокольчиком, купленным на золото того незнакомца. Ее имя было выгравировано на боку — может быть, тем самым ювелиром, которого Шаол нашел чтобы сделать амулет, свисающего с ее шеи. Даже здесь она не хотела расставаться с ним.
Осторожно, она провела пальцем по колоколу, над ее именем и датой, когда она вошла в Торре.
Слабый, сладкий звон прозвучал вслед за ее прикосновением. Он отозвался от каменных стен, от других колоколов. Некоторые звучали, словно отвечая.
Вокруг и повсюду лился колокольный звон, а Ирэн вернулась на то место, как будто она могла следовать за ними. И когда они исчезли…
Ирэн снова щелкнула по ее колокольчику. Прозвучало громче и яснее.
Звук побежал по комнате, и она наблюдала за ним, отслеживая его.
Он снова исчез. Но не раньше, чем ее сила мелькнула в ответ.
Руками, не принадлежащими ей полностью, в третий раз Ирэн позвонила.
И когда его звон заполнил комнату, Ирэн ушла.
Повсюду раздавался звон, и Ирэн следовала за ним.
Ее босые ноги хлопали по влажному камню, она проследила весь путь звука через Вомб, как будто это был кролик, мчащийся впереди нее.
Вокруг были сталагмиты, поднимающиеся от пола. Наклоненные сталактиты, свисающие сверху. Пересекающие комнату; скользящие по стенам; касающиеся свечей. Она продолжала следить за этим звуком.
Сменяются поколения целителей, а колокола все звенят.
Ирэн прикоснулась к ним пальцем.
Ей ответила волна звуков.
Войди туда, куда боишься.
Ирэн шла, колокола звенели, звенели, звенели. Тем не менее она следовала за звуком своего колокола, эта сладкая, чистая песня манила вперед. Притягивая ее.
Эта тьма все еще пребывала в нем; в его ране. Они гнали ее назад, но она осталась. Вчера он рассказал ей вещи, которые разбили ей сердце, но не всю историю.
Но если ключ к победе в этом черном клочке Валга, который лежал перед одинокими воспоминаниями, если слепые потоки ее магии ничего не делали…
Ирэн следовала за звоном серебряного колокольчика, когда вдруг остановилась.
Древний уголок комнаты, цепи ржавевшие с возрастом, некоторые из колокольчиков позеленели от окисления.
Здесь звук ее колокола умолк.
Нет, не умолк. А ждал. Отражаясь от угла комнаты.
Маленький колокольчик, висящий в конце цепи. Окислившись так, что надпись было почти невозможно прочитать.
Но Ирэн прочитала там имя.
Йафа Тауэрс.
Упав на колени, она не почувствовала столкновения. Когда она прочла это имя, дату — дата двухсот летней давности.
Женщина Тауэрс. Целитель Тауэрс. Здесь — с ней. В те годы в этой комнате пела женщина Тауэрс, в комнате, в которой жила Ирэн. Даже сейчас, даже так далеко от дома, она никогда не была одна.