— То-то я смотрю, сходили вы неплохо. Из пятнадцати человек только трое осталось. И что, овчинка стоила выделки?
— Да зомбаки за нами увязались. Сами не ожидали. Несколько групп во главе с живчиками. Обычно они так себя не ведут. Несколько раз нападали. Как клещами в нас вцепились. Вот в этот раз, видать, решили нам Бородино устроить.
— Да тут, скорее всего, Сталинградская битва. Слушай, Гестапо, а что это твои люди друг в друга стрелять начали?
— Ты что городишь? Мои люди были слишком хорошо обучены, чтобы в панике друг в друга палить.
— За базаром следи. Я фуфло никогда не гоню. Сам глянь.
Тот, кого звали Гестапо, подбежал к трупу, на который показал Большой, потом к другому, к третьему и, вдруг, выпрямился и посмотрел на холмы. На секунду мне показалось, что он смотрит прямо на меня.
— Кто-то помогал зомбакам, — уверенно произнёс Гестапо.
— Это что за бред? Человек вступил в союз с зомби? Такого не бывает.
— Точнее, кто-то воспользовался нападением заражённых, чтобы под шумок перестрелять моих людей. Стреляли оттуда. Ганс! Фюрер! Проедьте в этом направлении, Посмотрите, кто это такой умный?
— Остынь, Гестапо, — притормозил его Большой. Ты что, хочешь, чтобы по этой темноте кони ноги переломали? Да и последних людей побереги. Утром всё здесь прочешем. Далеко не уйдёт. Я надеюсь, мы в доле? Всё равно без меня ты людей не доведёшь.
— Договоримся.
Да уж. Очередная головная боль. Я-то надеялся, что банда Большого утром уйдёт восвояси. А с оставшимися тремя я как-нибудь справился бы. Тем более, что зомби перебиты и мешать не будут. А тут опять их много. И завтра с утра они начнут прочёсывать местность. Похоже, спать, сегодня не придётся. Девушку жаль, конечно, но уйти нужно как можно дальше. И вперёд по курсу. Они не будут ожидать, что тот, кто их обстрелял, уйдёт вперёд. Они, скорее, будут искать по сторонам и сзади. Подождав, когда ночь полностью вступит в свои права, я поднял Симу, и мы, обойдя лагерь, опять отправились в путь.
В темноте идти было тяжело, но я рискнул зажечь фонарик только тогда, когда лагерь скрылся за холмами. За ночь мы успели отмахать километров пятнадцать и, когда небо на востоке порозовело, а темнота стала более прозрачной, вышли к небольшой деревушке, брошенной и запущенной. Оставив намеренно явный след к реке, я осторожно, стараясь не следить, провёл Симу к деревне. Ну, как к деревни. Домов двадцать полусгнивших, покосившихся и полуразваленных, горы мусора и кости, кости, кости, разбросанные везде. Я нарочно отвлёк девушку от человеческого черепа, скалившего зубы под завалившимся плетнём. Мне ещё бабской истерики не хватало. Из двух десятков сгнивших покосившихся домов выбрал полуразваленный, со съехавшей набекрень крышей и, отыскав в щелястом полу под разъехавшимися брёвнами люк в подпол, с трудом его поднял и, осветив внутреннее помещение, пустил впереди себя девушку. Подпол был сырой, заплесневевший. Опутанные паутиной лаги над головой заставили меня содрогнуться. Но деваться было некогда. Хорошо ещё, что благодаря рассохшемуся щелястому полу сохранялась какая-никакая вентиляция и дышалось сравнительно легко, несмотря на прелый воздух.