— Вот ты где, — хлопнул меня по плечу Костик, присаживаясь рядом.
— Весело тут у вас, — добавил начальник разведки, устраиваясь на стуле напротив. — Какая-то ненормальная на входе чуть с ног не сбила.
— Это Сима.
— Какая Сима?
— А помнишь девчонку в камуфляже, которую я тогда на БРДМке привёз? Её ещё заказчик прямо из твоего кабинета забирал.
— Это она?! — удивился Николай. — Никогда бы не подумал. Там заморыш был, а тут такая дама!
— Сам удивился.
— А чего хотела?
— В ходоки пришла записываться.
— Она? Тогда понятно, почему она выскочила, как ошпаренная. Надеюсь, ты не сильно матерился.
— Сдержался.
— Вот и ладно. А то нехорошо красивых девушек далеко посылать.
— Иди ты!
— Помнится, кто-то обещал, что мы водку допьём, которую начали тогда.
— Было дело. Тогда пошли, что ли?
И мы пошли. И дали. И выпили всю мою водку, а потом Костик ещё и в магазин бегал. Посидели, словом, неплохо. Ну и новости последние я узнал. Полковников судить будут судом военного трибунала. На суде будут присутствовать представители той воинской части. Ребята настроены серьёзно, за командира, какой бы он ни был гнилой, готовы зубами рвать, так что Костик правильно подсуетился, набрав свидетелей, точнее подельников, и финансовые документы вместе с бухгалтером. Доказательная база есть. Тут к нам не подкопаешься.
Трибунал вояки решили сделать принципиально показательным. Пусть знают, что закон никуда не делся. Да и другие, кто мыслишки гнилые имеет, тоже хвост подожмут. Воспитетельный момент ещё никто не отменял.
С части той тоже всё вывозить уже стали. Пока идёт вывоз, там на постоянную основу роту определили. Зачисткой занимается, имущество охраняет, да в погрузке помогает. Вовремя я патроны урвал. Хоть немного, по сравнению с тем количеством, что там хранится, но мне одному надолго хватит. Ходоки же не ковбои, особо не стреляют. Тут наоборот, искусством нужно владеть, чтобы до стрельбы не доходить.
— Встать! Суд идёт! — провзгласил немолодой уже капитан.
Все в зале встали, приветствуя судей военного трибунала. Суд длился уже три дня, доказательства были железобетонными, и оба полковника уже расстались с надеждами на благополучное завершение процесса. Хотя, вначале, они воспринимали всё это судилище, как фарс и всё ждали, когда офицеры их части заберут их отсюда. Но их представителям тоже стало не до смеха, когда на свет вылезли все неприглядные делишки их шефов. И неприглядные — это ещё слабо сказано. Сегодня оглашение приговора. И никто ничего хорошего от этого не ожидал. И правильно не ожидал. Приговор был один — расстрел. Жалкие, опустошённые, они выслушали приговор молча. На Короткова вообще было тяжело смотреть. Мучимый жесточавйшей ломкой, этот наркоман, по-моему, даже слабо понимал, о чём идёт речь.