Она направилась выходу из комнаты, повернула дверную ручку и, замешкавшись, обернулась с робкой улыбкой, кусая губы:
– На самом деле я вам очень признательна, но это невозможно. Я не для таких, как вы. Прошу вас, впредь держитесь от меня подальше.
Хьюго Девенишу оставалось только смотреть, как за ней захлопнулась дверь.
Я не для таких, как вы.
Он пробежал пальцами по аккуратной причёске, рассеянно растрепал волосы, и выругался.
Он-то считал, что она принадлежит ему.
Никто не принадлежал ему раньше. Ни единый человек. Ни мать, ни отец. Ни даже его сводный брат. Какое-то время он словно ребёнок верил, что маленький племянник может быть его. Хьюго даже мечтал научить Томаса играть в крикет и показать, где искать гнёзда птиц, но надежда на такие отношения давно умерла.
Однако когда он держал Кит в объятьях, казалось, будто она принадлежит ему. Это было… Она так идеально ему подходила…
В его жизни и раньше были любовницы, но никогда прежде он не испытывал такой полноты слияния. Словно вернулся домой. Или ожил рядом с ней. И это даже нельзя назвать страстью, хотя он ощутил невероятную вспышку желания, как никогда в жизни… Больше, чем просто страсть. Это…
Это мечта.
Он потратил всю свою жизнь, накапливая состояние, и теперь стал владельцем множества прекрасных вещей. У него имелись превосходные экипажи, великолепные лошади, флотилия отличных кораблей, красивый дом и сколько душе угодно совершенно чудесных вещей и домашней утвари.
Но он был одинок.
Преданными служащими и несколькими приятелями Хьюго обзавёлся только после того, как сколотил состояние, и потому не особо им доверял.
Единственным верным другом был капитан Патчетт.
Но с Кит всё выходило иначе. Эта девчонка, с её смеющимися глазами и острым язычком, которая посмела его дразнить и провоцировать. Никто прежде не дразнил его. Теперь он стал слишком могущественен, чтобы кто-то дерзнул пойти на такой риск. Даже его собственная семья ему не доверяла, что уж тогда говорить об остальном мире!
Кит воплощала всё то, чего ему не хватало, чего он подспудно все эти годы страстно желал. Не просто женщина, а именно она – милая, особенная, весёлая и улыбающаяся фея с озорными речами, сумасбродством, холодной головой, безумным и опасным призванием.
И её место было в его объятиях, в его жизни. Он почувствовал это в её поцелуе, и сердце его утверждало то же самое. Тело трепетало этим знанием. Как трепетало и её тело – в его руках.
Но она его отвергла. Отказывала ему снова и снова.
Как она могла, когда её тело льнуло к нему с таким сладостным пылом, а руки обвивались вокруг его шеи с таким любовным жаром. Их губы соединились как встретившиеся впервые две половинки восхитительного целого. Нет…