Прибыл его камердинер, которому тут же были даны указания: принести кружку эля, приготовить лосины мистера Девениша для верховой езды и послать за конюхом, чтобы тот седлал Султана и подвёл его к дверям. Мистер Девениш собирался прогуляться верхом.
Несмотря на столь ранний утренний час, улицы были очень многолюдны и, как обычно, полны жизни: извозчики с грузом капусты и картофеля, ручные тележки, заваленные цветами, тачки, набитые старой одеждой, носильщики, тащившие корзины с кукурузой или таинственные коробки, булочники со свежими горячими пирожками, балансирующие с подносами на головах, слуги, торопящиеся выполнить поручения своих хозяина или хозяйки, нищие, грохочущие своими жестянками, мальчишки, путающиеся под ногами, снующие здесь и там, случайные поздно возвращающиеся картёжники и один или два пьянчужки, неустойчиво продвигающиеся к местам своего проживания.
Мистер Девениш едва ли замечал их. Всё его внимание занимала лошадь, Султан, огромный чёрный жеребец с блестящей шерстью и горделиво изогнутой шеей. Конь гарцевал, нетерпеливо перебирая ногами, выказывая большое воодушевление и излишнюю весёлость, сперва напав на мальчишек в одном месте, затем напугав парнишку мясника с его тележкой в другом, а потом он вдруг попятился, испугавшись собаки, подбежавшей близко к его копытам, бочком затанцевал по мостовой, неодобрительно тряся головой на развевающиеся юбки парочки горничных, спешащих куда-то с корзинками в руках.
Мистер Девениш улыбнулся, наслаждаясь озорными шалостями Султана. Жеребец всегда был послушен Хьюго, но сейчас лошади – так же, как и хозяину – была просто необходима хорошая скачка.
Парк, в отличие от улиц, был почти пустынен. Праздные светские гуляки ещё не вставали, а у остальных было слишком мало времени, чтобы без дела болтаться в парке. Утренний холодный воздух освежал и бодрил. Мистер Девениш сделал глубокий вдох, наслаждаясь колкостью воздуха, наполнившего его лёгкие.
Султан становился на дыбы и хрипел, полный истового стремления помчаться вперёд. Мистер Девениш пришпорил коня и, поскольку вокруг никого не было, предоставил жеребцу свободу движения, наслаждаясь разницей между теплом и силой возбуждённого животного под собой и потоком холодного воздуха, пронизывавшего его тело. Цокот копыт Султана по дорожке эхом отдавался в окружающей тишине.
Жеребец промчался мимо пары кроликов, грызущих сладкую, влажную траву. Напугал нескольких птичек, клевавших хлебные крошки, оставленные накануне кем-то из детей. Проскакал мимо двоих мужчин в грубых пальто, прятавшихся за кустами рододендронов. Эти двое вышли было, когда он приблизился, но поспешно отступили, как только Султан с шумом двинулся в их сторону. На мгновение жеребец заинтересовался, что это они там делают, но вскоре забыл о них, поскольку отклонился в сторону в попытке избежать встречи со стадом возмущённых гусей.