– Налево, вон где деревья.
– Ага, вижу… Какие, говорит, колхозы, какие концлагеря – не было ничего, все немцы выдумали. Бесполезно с ним спорить. Что же, говорит, я бы за эти колхозы воевать бы пошел? А, ну его…
– С какого же он года?
– С двадцать третьего. Как раз их начали призывать… Только он, по-моему, и винтовку-то в руках не держал: сразу из учебного лагеря – и в плен. Это на третье мая они с друзьями собираются… вот тоже интересно: раньше отмечали как праздник, что ли… не совсем праздник, ну, в общем… так… не грустно – начало освободительного похода, что-то в этом духе… А теперь так просто траур, смотреть больно. Ну и один из этих приятелей мне и рассказал: вечером, мол, уснули – глубокий тыл, там что-то – двести, что ли, – километров до линии фронта, а утром будят: гутен морген, кляйне руссише зольдатен… А отец, помню, такие подвиги расписывал… такие бои…
– Что мы будем рассказывать в старости? – пожал плечами я.
– Тоже верно… Здесь?
– Да, здесь.
– Погудим?
– Давай.
Он нажал на клаксон. Дверь дома приоткрылась, выглянула женщина молодая. Возможно, новая жена деда – я ее еще не видел. Потом появился сам дед. Я помахал ему рукой, он помахал в ответ и через минуту уже торопился к машине: в сапогах, плаще, под огромным брезентовым зонтом.
– Ну, пока, – сказал я фареру. – Спасибо. Держи вот… – я протянул ему пять десяток.
– Нет, это много, – он помотал головой.
– Купишь сыну соску…
Я открыл дверцу – меня тут же окатило водой с крыши кабины – и спрыгнул к деду под зонт.
– Игореха! – сказал дед и отвесил мне доброго тумака.
Фарер подал сумку.
– Счастливой дороги! – сказал я ему. – И вообще успехов!
Он помахал рукой.
– Здорово, дед! – я облапил деда, дед облапил меня, и мы пошли к дому, как влюбленная парочка под одним зонтом. Впрочем, дождь был такой, что и зонт толком не помог: ноги мгновенно промокли до колен и выше. За спиной взревел мотор, грузовик развернулся и понесся к шоссе.
– Чего ж ты не позвонил, что приезжаешь? – укорил меня дед. – Я бы кабанчика завалил… предупреждать надо, вечно сваливаешься как снег на голову… привыкли там в своей тундре…
– Э, дед, – сказал я, – всего не предусмотришь, жизнь такая, что… Я утром еще не знал, что поеду к тебе.
– Так ты откуда?
– Из белокаменной.
– Черт тебя носит… там же палят бесперечь. Подвернешься под шальную…
– Я потому и удрал.
– Мишку-то видел?
– Они в Крым мотанули. Снежка с новым мужем – ну, и Мишка с ними.
– В Крым – это хорошо, это спокойно… Слушай, а Стефу мою ты еще не видел?
– Когда бы я успел?
– А, ну, значит, познакомитесь…