А вот это красноглазого проняло. Он побежал в караульную будку, переделанную из автобусной остановки, и начал кому-то громко докладывать по полевому телефону, судя по кабелю, тянущемуся от будки по деревьям куда-то в город.
Ждать пришлось сравнительно недолго, после чего к баррикаде подъехала жёлтая «Тойота», из которой вышел серый невзрачный человек. Этот серый подошел к нам, представился привычно, как главный специалист городской мэрии, причём фамилию произнёс профессионально неразборчиво. Он долго изучал наш мандат, уделяя особое внимание гербовым печатям, потом вздохнул, как будто только что занимался тяжелой физической работой и тусклым голосом пригласил нас следовать за ним. Не оглядываясь назад, он сел в машину и поехал. Мы поехали за ним. «Тойота» петляла по улицам, мы петляли следом, пока не выскочили на центральную площадь с памятником Ленину и традиционными ёлочками у здания администрации. С собой я взял только Диму, оставив остальных возле БТРА. В мэрии был явный аврал и, как бы не по причине нашего приезда. Люди носились по коридору, шарахаясь от нас и со страхом осматривая издалека наше оружие и амуницию. Нас провели в приемную с высокими потолками и через двойные двери с тамбуром невероятных размеров — большой кабинет. Ещё во время моей встречи с Кастетом я поражался стремлением руководителей таких вот заштатных городков к показной роскоши и циклопическим пространствам. За длинным, как взлётная полоса аэродрома, столом для совещаний сидели с напуганным видом человек восемь важных господ, глядящих на нас с одинаковым испуганным выражением заплывших жиром глаз. Одинаковые толстые щёки со свисающими брылями нервно тряслись. Во главе стола в кресле сидел ещё более важный господин, что выражалось в большем охвате талии и ширине открмленной хари. Компания сразу мне не понравилась. Впрочем, Димке тоже. Я нахально подтянул ногой от приставного столика стул и уселся на него, нагло развалившись, закинув ногу на ногу и обозревая кровожадным взором всю честную компанию. Димка проделал вслед за мной то же самое. Не знаю, что на меня нашло. Обычно я в присутственных местах веду себя не в пример скромнее. Наверное, меня вывело из себя то несоответствие откормленных отцов города тому неприглядному виду, который открылся нам во время проезда по улицам. Плохо и бедно одетые прохожие с хмурыми лицами, огромные очереди в продуктовые магазины и множество нищих, просящих подаяние. Всё это живо напомнило мне девяностые, когда вот так же мы все выживали, месяцами не получая зарплаты, выстаивали очереди за хлебом, сахар и водку получали по талонам, а вот такие же откормленные морды жировали на нашей нищете, отъедаясь икрой и устрицами.