— Да я тоже так думаю. Вот только как выбраться отсюда? Стерегут нас хорошо. Ночью точно не уйти.
— Ну да. Ещё и собаки. Ночью не вариант. Остаётся только днём.
— А как? На делянке тоже охрана не дремлет.
— От туда можно попробовать. Мы же тоже чего-то стоим. Вот, смотри, когда инвентарь получаем или сдаём, мы по двое или по трое в прорабскую заходим. Так?
— Так. И что?
— А то! Бригадир там один и с ружьём. Неужели вдвоём не обезоружим?
— Ну, это на раз. Мы же близко к нему подойдём.
— Вот. Одно ружьё уже есть. А если он ещё кого-нибудь из охраны позовёт, вот тебе и второе ружьё.
— А если не позовёт?
— Надо убедить.
— Ну ладно, взяли мы ружья, а дальше что?
— А дальше нужно прорываться к КРАЗу. Тот, седельный тягач. Помнишь? Машина мощная, вездеход. Прицепом или кузовом не обременена, и паркуется всегда недалеко от прорабской. Ну, и вперёд.
— Рискованно.
— Согласен. У тебя есть что то более безопасное?
— Нету. Ладно. Принимается.
— Тогда давай договоримся на берегу: в случае чего, стреляем на поражение.
— Жалко колхозников-то.
— А они нас жалеют? И учти, стрелять они по нам всерьёз будут.
— Ладно, договорились.
— Значит, завтра на сдаче инвентаря.
— А почему не с утра?
— А вечером до темноты недалеко. Ты думаешь, нам спокойно уйти дадут? Наверняка погоня будет. А в темноте легче затеряться.
— Хорошо.
Я размял затёкшее тело, привычно болящее всеми своими синяками и вытянулся на нарах. Завтра решающий день. Риск, конечно, огромный. Я не тщу себя надеждой, что нас оставят в живых в случае неудачи нашего мероприятия. Но и оставаться бессловесной тягловой скотиной, постепенно тупеющей и скатывающейся до первобытного состояния, не собираюсь. С такими мыслями я и уснул.
На делянке было шумно. Визжали о древесные комлидвуручные пилы, матерились надсмотрщики, стучали топоры. Мы с Димкой орудовали топорами, очищая спиленные стволы от веток и с замиранием сердца ждали окончания рабочего дня. Работы стали сворачивать, когда уже начинало смеркаться. Работники унылой массой потянулись к прорабской сдавать инвентарь. Наконец и наша очередь. Внутренне напрягшись, я шагнул через порог вслед за Димой, незаметно отпихнув локтем худосочного парнишку, сунувшегося третьим, и закрыв за собой дверь.
Бригадир, развалившись на стуле, закусывал только что выпитый самогон бутербродом с салом:
— Показывайте, доходяги. Не сломали инструмент? Сюда давайте.
— Ага, — сказал Дима и, неуловимым движением обогнув стол, приставил лезвие сохраненного мной ножа. — Только вякни. Видел, как сучки от топора на делянке отлетают? Твоя голова так же отлетит. Если понял, кивни.