Соня уже заняла свое место в углу дивана.
– Что это? – она кивает на пакет в его руке.
Тубис достает черный короткий парик и бросает Соне:
– Надень.
Она брезгливо, двумя пальцами, поднимает его:
– Это скальп с убитой тобой жертвы? – ее тон насмешливый, но пальцы мелко дрожат.
– Надень, – повторяет Тубис и следом швыряет купленную сегодня красную помаду. – И накрась губы.
Соня глядит растерянно, мигом утратив наносную браваду. Она уже догадалась, кого ей предстоит изображать.
Очень медленно, она собирает свои длинные волосы и прячет их под парик-каре. Красит губы. Без зеркала получается не идеально, но Тубису все равно: она и так уже достаточно близка к оригиналу.
– Как тебя зовут?
Соня хмурится, пытаясь сообразить, как правильно ответить.
– Соня? – осторожно предполагает она.
– Нет, – Сан Саныч выдерживает паузу, любуясь нарастающим волнением невесты. – Сегодня тебя зовут Лиза. И тебе придется хорошо постараться, чтобы заработать право на прогулку.
Он делает шаг вперед, ощущая распирающее желание. В скудном свете лампы, в парике и с красными губами, Соня очень похожа на Лизу. Правда улыбается она совсем не так, как прежняя невеста. Но с этим легко разобраться – нужно сделать так, чтобы она не улыбалась.
Если бы он мог увидеть себя со стороны, то заметил бы, каким хищным, полубезумным светом горят его темно-зеленые, болотистые глаза.
*
– Что? – Ангелина Андреевна глядит на нотариуса широко распахнутыми, покрасневшими глазами. – Самуил оставил завещание?
– Это не совсем завещание, как я понимаю, – смущенно кашляет мужчина. – За пару дней до своей гибели Самуил Романович обратился ко мне с просьбой отдать вам этот конверт, если с ним что-либо случится.
– Что-либо случится? – переспрашивает Ангелина Романовна и переводит растерянный взгляд на мужа. – Он во что-то ввязался? Он знал, что ему кто-то угрожает и вместо того, чтобы поговорить с нами, обратился к семейному юристу?
– Остановись, Ангелина, – Роман Самуилович играет желваками. – Продолжайте.
Собеседник кивает:
– Как я только что сказал, Самуил Романович обратился ко мне с просьбой отдать вам этот конверт в случае его гибели, особенно делая акцент на насильственной смерти или смерти при невыясненных обстоятельствах.
– Вы знаете, что в конверте? – спрашивает Роман Самуилович.
– Нет. Вскрыть его можете только вы.
Отец Сэмми несколько секунд глядит на протянутый нотариусом конверт, прежде чем находит в себе силы взять его.
Он отрывает край, прилагая усилия, чтобы его пальцы не тряслись.
– Ну? – нетерпеливо окликает его жена. – Что там, Рома? Что?