Упустив возможность съездить в город, Чжу Лин стала вспыльчивой и тревожной. Ее внимательная мать Ян Фэнчи вдруг приметила, что уже давно не видела, чтобы Чжу Лин стирала свои прокладки. Тогда Ян Фэнчи решила пощупать живот своей дочери. Едва она протянула к ней руку, как тут же, одернутая криком Чжу Лин, отпрянула. Материнские руки первые раскрыли тайну о беременности Чжу Лин.
Каждый день народ видел, как Ван Цзякуань выходит из деревни в поисках своего уха и каждый раз возвращается с пустыми руками. Это длилось с полмесяца, пока люди не обратили внимание, что Ван Цзякуань направляется в деревню, ведя за собой красивую девушку.
На ее правом плече болталась черная кожаная сумка, набитая кисточками всевозможных размеров. Подходя к деревне, Ван Цзякуань снял сумку с ее плеча и перевесил на свое. Девушка приветливо улыбнулась и стала что-то рисовать в воздухе. Ван Цзякуань догадался, что она его благодарит.
На околице один за другим стали собираться зеваки, они появлялись так же неожиданно, как выскакивающие из земли ростки бамбука. Такое внимание к его персоне порадовало Ван Цзякуаня. Но больше всего он был доволен поведением девушки. «Как она догадалась, что я глухой? — задавался вопросом Ван Цзякуань. — Когда я забирал у нее сумку, она вместе со словами благодарности стала говорить со мной жестами. Ведь мы с ней впервые встретились, как она узнала, что я глухой?»
Из доносившихся с улицы разговоров Ван Лаобин понял, что к его дому вместе с какой-то немой девушкой приближается Ван Цзякуань. Вскоре он услышал, как открываются ворота и сквозь этот скрип раздается голос Ван Цзякуаня: «Отец, я привел девушку, которая продает кисти. Она очень красивая, красивее, чем Чжу Лин». Ван Лаобин стал двумя руками искать опору, чтобы встать, но Ван Цзякуань тут же усадил его обратно на табурет. «Из каких ты мест будешь, девушка?» — спросил ее Ван Лаобин, но ответа так и не дождался.
Между тем девушка достала из сумки листок бумаги и потрясла им перед собой. Ван Цзякуань заметил, что его уголки уже пообтрепались и весь он был испещрен иероглифами разной величины. «Отец, глянь, она показывает листок с иероглифами, посмотри, что тут написано?» Тут Ван Цзякуань поднял голову, увидел, что отец никак не реагирует, и только тут вспомнил, что тот слепой. «Жаль, что ты не можешь этого увидеть, — сказал Ван Цзякуань, — ее иероглифы похожи на весенние листочки, прямо загляденье».
Ван Цзякуань помахал в сторону ворот, и появившиеся невесть откуда зеваки со всех сторон повалили во двор. Сквозь нестройный галдеж Ван Лаобин различал женские, мужские, взрослые и детские голоса. Он также услышал, как они читали написанное на листке: