Герой выйдет на бой, без тени сомнений, через тысячи "не могу", под улюлюканье и вой, с открытым забралом. Он наполнит смыслом бесцветную жизнь и сорвет покровы с тёмного царства. Бунтарь и вождь, простец и уникум - он выжжет конюшни вместе с навозом и стойлом, а "афинские вечера" превратит в русский пилоксинг по утрам.
- А потом придет домой и сделает математику, - прервал этот поток мечтаний Химик.
- Ээх, - признался Историк, - заносит. Жила-цвела святая Русь и две копейки стоил гусь. А на деле все гораздо хуже.
Николай подошел к двери, приложил ухо к замочной скважине. Тишина - основа многих финансовых состояний. Он тихонько притворил дверь и огляделся. Ряд ламп, освещающих с наступлением темноты дворец был притушен. На весь коридор оставили две, заливавшие тусклым светом лепнину стен и ковровую дорожку неподалеку от себя. Времени - часов двенадцать ночи. Пора.
Николай закрыл дверь и прошел коридор. Постоял, прислушиваясь. Взглянул сверху в темнеющий проем, спустился до второго этажа и направился в зимний сад. Только бы не задеть скульптуры, подставки, чаши, вазы - все это золочено-мраморно-зеленое великолепие. Позже в сад перенесут клетки с канарейками и попугайчиками из гостиной Марии Фёдоровны. Быстрый взгляд в окно: падающий снег, караулка - довольно большая, застекленная будка из дерева с печью для обогрева, - полупуста. Две фигуры солдат и одна - унтера, судя по сабле на портупее, на лавке, отогреваются, переговариваясь и набивая папиросы.
А пока можно растянуться на ковре у зеркала в проеме между двумя окнами, за поддоном из зарослей лавра, мирта, латания и циклантуса.
- Имеешь орех - имеешь успех, - провозгласил Историк и зажевал первый арахис.
- Я так понимаю Хоменко в патруле сейчас? - спросил Химик.
- Или уже назюзкался настоечки и спит дома, - сказал Историк, - придется связывать ирода в таком случае крепко-накрепко и обыскивать дом под его храп.
- Если он принял много, - встревожился Химик, - у него начнется дыхательная недостаточность, аритмия и много чего вплоть до комы и смерти.
- Об этом мы узнаем, когда патруль вернется, - равнодушно сказал Историк.
Потекли минуты. Николай изредка вставал и бросал взгляд в окно, но картина оставалась прежней. От скуки он то принимался отжиматься, то считать листочки на мирте.
- На триста семнадцатом листочке со стороны Невского зашли два совместных патруля охранной полиции и пехотный. Служивые зашли в караулку, а одна фигурка осталась стоять. Наклонившись она нелепо сгребла снег и растерла лицо, после чего прислонилась к стене караулки. Расстегнув шинель, Хоменко (а это был он) достал фляжку и сделал роковой глоток. В общем, терпкий и резкий, солоноватый вкус пятидесятидвух градусной анисовой водки обычно бодрит. Но в этот раз фляжка выпала из рук на землю, а фигурка недопив, уныло сползла по стене и завалилась набок.