Быстро проглотив ужин, почти бегом направилась на второй этаж. Мне нужно поговорить с Эриком. Постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла. Эрик лежал на кровати и смотрел визор. Увидев меня, не довольно, поднялся.
Сердце предупреждающе забилось сильнее, что-то мне не нравилась такая встреча.
Я облизала вмиг пересохшие губы и спросила:
- Эрик, что-то случилось? Почему ты не пришел на ужин? - спросить про разговор с сетой Ойлис, я почему-то побоялась.
- Да, кое-что изменилось. Но это и неважно, в принципе. Хорошо, что ты пришла, нам нужно серьезно поговорить.
Сердце нехорошо екнуло от этих слов, а Эрик продолжил:
- Я понял, почему нестабильность так осуждается среди военных.
Я замерла, лишь сердце гулко стучало.
Эрик убрал руки в карманы штанов, и было заметно, что сжал в кулаки.
- Я считаю, нам нужно прекратить наши отношения. Хотя, какие это отношения, один мазохизм…. Так что эти два года, мы просто члены одной команды и ничего больше.
- А мое мнение ты не хочешь узнать? - голос как будто не мой.
- Нет. Я все уже решил.
Я опустила глаза, чтобы он не видел, как мне больно:
- Разрешите идти, капитан?
- Иди.
Я развернулась и направилась к двери, когда меня уже на выходе догнал его вопрос:
- Только обещай мне одну вещь.
- Какую? - спрашиваю, не оборачиваясь, не смогу изобразить равнодушное лицо.
- Через два года мы вернемся к этому вопросу.
Я отрицательно покачала головой:
- Нет. Я не буду этого обещать, и вышла, закрыв за собой дверь.
Просидела в своей комнате несколько часов в какой-то прострации. Мысли беспорядочно крутились в голове: Эрик меня бросил. Но он ни слова не сказал, что больше не любит, лишь о том, что нестабильность - это плохо. Всего лишь пару дней назад он говорил о том, что готов растить моего ребенка от другого мужчины. И тут после разговора с сетой Ойлис, разрывает наши “недоотношения”.
Вероятно, она сказала ему что-то такое, после чего Эрик принял такое решение. Я должна все выяснить и нормально поговорить с ним. Подскочив с кровати, выбежала из комнаты. Уже наступила ночь, в коридоре светильники были приглушены, ребята, наверное, в своих комнатах, поэтому, не таясь, направилась к Эрику. Стучать не стала, чтобы не привлекать лишнее внимание, а сразу нажала на ручку и открыла дверь. И тут же замерла, не веря своим глазам. На кровати был Эрик и наша услужливая палмейка Сирелла. Застала я их в самый пикантный момент, который нельзя потом объяснить словами “ты все не так поняла” или “это не то, что ты подумала”… Поняла я как раз все ТАК. В ступоре стояла и смотрела, осознавая, что надо вот прямо сейчас выйти, но ноги отказывались повиноваться. Они меня даже не замечали, слишком увлечены процессом были. Только когда я, наконец, отошла от шока и повернулась уходить, Эрик, все-таки меня увидел. Секунду мы смотрели в глаза друг другу, а потом я тихо закрыла за собой дверь. Бесшумно прошла в свою комнату и легла на кровать. Никогда мне еще не было так больно. А потом меня накрыла истерика, я рыдала, закусив одеяло, чтобы никто случайно не услышал.