— Почему? — удивился мальчик.
— Ты просто этого не поймёшь, — сказал Грузенберг, — и дело не в том, что я что-то скрываю, или не хочу говорить. Пройдёт совсем немного времени и я расскажу тебе всё, что тебя интересует по твоему делу. Но сейчас, девятилетнему мальчику, будет трудно объяснить то, что порой не понимают даже некоторые взрослые люди.
— Да, — вздохнул Гарольд, — тут я согласен с Вами. Я ещё много не понимаю и хочу разобраться во всём.
— Гарри, — сказал Грузенберг, — я досконально изучил всё, что с тобой связано. И я уже встретился с другом твоего папы, который живёт в США. Ты знаешь, кто такой доктор Тесла?
— Я слышал эту фамилию, — кивнул Гарольд, — один раз. Это было, когда папа читал письмо от дяди Томаса, в котором он нас пригласил к себе. Он написал, что купил для нас дом! — возмущённо сказал Гарольд, — и ещё фотограф, мистер Броксли из Фулема, тоже про него что-то говорил.
— Не обижайся на своего дядю, — махнул рукой Грузенберг и улыбнулся мальчику, — его можно понять, прости его. Ты ведь знаешь, какие мысли тогда были в его голове? Он искал вас среди живых и надеялся до последнего, что хоть кто-то из вас, но выжил! А когда нашёл, он просто не поверил в свершившееся чудо… Мне очень жаль и я соболезную твоей и его, утрате. Пожалей и ты его?… Твои папа, мама, братья и сёстры, — продолжил Грузенберг, — всегда будут рядом с тобой. Я знаю, что такое иметь большую и дружную семью и потерять её в одночасье. Но тебе надо жить дальше, учиться и обойти лишние проблемы и трудности, которые могли прийти за вами следом из Англии. Сейчас ты должен принять самое важное решение в своей жизни. Оно определит твою судьбу дальше. Если мы попытаемся подать документы на твоё усыновление и сохранить твоё настоящее имя и фамилию, то нехорошие люди могут попытаться тебя найти, и тогда я не знаю, что может случиться.
— Нехорошие люди? — испугался мальчик.
— Именно, — кивнул Грузенберг, — твой папа погиб, скорее всего, не просто так. И он вряд ли дожил до гибели «Титаника» в ту ночь.
Гарольд опустил глаза.
— Я согласен… Если это нужно, то я готов взять другую фамилию.
Он посмотрел на Грузенберга.
— Я не буду создавать проблем тем людям… Честное слово…
Мальчик встал и подошёл ближе.
— А как теперь меня будут звать?
— Виктор фон Готт, — ответил Грузенберг…
У Гарольда перехватило дыхание.
— Этого не может быть… — проговорил он, — но кто же тогда был тот русский, так похожий на меня..?