— Он устал быть забитым и сереньким, — ответил Питер, махнув второй стакан, — он хочет чего-то большего. Только в этой стране он никогда не добьётся этого большего. Ты посмотри вокруг. Тут много детей, но скоро их не будет совсем, потому что родители начинают думать чем их прокормить, ещё до их рождения. Потому что те кто есть, с каждым днём всё грязнее, беднее, голоднее. И не только внешне. Самое страшное, что таковыми детки становятся и в душе своей. А Гарри, Гарри не такой. Он из другого мира, как ангелочек упавший с неба. Он светится, но этому свету не дают сиять дальше пальтишка. Вот он и взрывается потихоньку. Потому что его не просто зажимают, пленят тиски этого серого общества, а бьют. Едва он всей душой бросается к людям, как его сразу же, цинично, с ухмылкой, пинком загоняют обратно. Ты вспомни себя в его годы?
— Мы жили в Уилтшире, мне было легче чем ему тут, — ответил Чарли.
— Ты жил в Уилтшире всю свою жизнь, пусть и короткую, — вздохнул Питер и закурил папиросу, — а Гарри хватило нескольких месяцев в этом проклятом городишке. Что он тут увидел? А он увидел тут всю нашу страну в миниатюре, так сказать. Богатые, напоминающие свиней у кормушки. Только вместо ботвиньи они жрут нас. Пожирают. Обнаглевшие приезжие. Чем их больше унижали на их родине, тем наглее они себя ведут по отношению к нам. Я уже не понимаю кто тут британец, мы, или цыгане на рынке. Ты думаешь, что? Ты наверное думаешь, что протестант это холёный фраер? Нет! Это биндюжник, блистающий своими коленками, и своим задом, сквозь рваные штаны. Он готов стелиться, унижено, рабски, перед своими лордами. И перед теми, кто пинком под зад ставит его в нужную позу. А свою неполноценность они, протестанты, вымещают на нас. Потому что у нас нет прав, сынок. А хотим ли мы их? Подумай?
— Хотим, однозначно хотим! — посмотрел мальчик на Питера, слегка улыбнувшись, но Питер покрутил головой.
— Это ты хочешь, Чарли, — сказал тихо он, — я хочу, твои отец и мать, братья с сёстрами. Те кто бегут отсюда — живут в своём мире. Там они становятся смелыми, клеймят позором здешних протестантов, их лакеев, шавок, проституток, короля и полицию, армию обвиняют в жестокости. И упрекают нас в том, что мы сидим на месте ровно и стараемся не дышать. Как легко быть смелым за океаном, который тебя защищает от ищеек короля! А ты вернись сюда и попробуй встать под красный флаг, хотя бы выйти на улицу и прокричать, что мол — «Достойная зарплата за достойный труд!». И что с таким смельчаком будет? Обыск, арест, каторга за то, что ты хочешь быть человеком! Если не пристрелят, или не порвут в клочья там же, на площади! А они, там, упиваются мыслью, что делают нечто великое! А нам что тут, от этого, их «великого»? Поразительно…. Ничего не делая, верить в то, что делаешь нечто! Когда я был мальчишкой английские солдаты бомбили ирландские деревни, вырезали людей просто как скот! Где были их фонды, лиги, профсоюзы осевшие в Америке и громко голосящие о любви к Ирландии, Шотландии, о верности Папскому Престолу и канонической церкви? Когда в наш дом под Куинстауном влетел снаряд выпущенный с британского фрегата, мне было шесть лет. Моя сестра погибла сразу, а брат навсегда остался калекой. А я пролежал в госпитале, при монастыре, больше года. Заново учился ходить и разговаривать. Но они даже не пошевелились, чтобы помочь нам! Что нам было от их месс и торжественных собраний? Что нам от того, что они убитых протестантами детей назвали «Ангелы Ирландии»? Сколько их, этих ангелов осталось под руинами когда шли последние бои? И сколько сейчас остаётся после карательных экспедиций, о которых никто не знает? По ним там, в Нью-Йорке, вчерашние ирландцы и шотландцы льют свои крокодильи слёзы… Трусы, рабы, лицемеры… Они собирают тысячи фунтов золотом на помощь нашему народу и где она, помощь? Где винтовки, патроны, где лекарства для больных и раненных которых прячут по монастырям наивные монашки, и не менее наивные интеллигенты и фермеры в своих домах? А к этим наивным вламываются королевские псы и просто ставят к стенке. Семьями. Кельями. Потому что сказочные идиоты там, за океаном, в своих газетах открыто публикуют, что мол «Семья одного фермера, спрятала у себя трёх партизан!». И всю семью поимённо, тут же, в ленте называют! А тут, снова горят деревни… И снова виселицы… И снова новые «Ангелы Ирландии». Как будто им, тех что есть, мало….