Эта симпатия, как говорит Смит, полностью создана воображением, и не имеет ничего общего, как большинство наших эмоций, с производными нашего чувственного опыта. Ведь мы не чувствуем в полной мере ту боль, которую переживает другой, какой бы сильной она ни была. «Наши чувственные ощущения, — пишет Смит, — не способны перенести нас за пределы собственной персоны». Воображение порождает симпатию и дает этому чувству силу.
Люди обладают творческим талантом ставить себя на место другого, представляя, что чувствует другой. Этот талант присущ даже очень поверхностным и легкомысленным людям. Тем, которых мы называем актерами.
Но эта симпатия — ни для кого, ни для людей, ни для животных, ни для Клинтонов — не может быть основанием нравственности. В противном случае, мы бы считали святым любого, кто просто смотрит телик днями напролет. «Он не должен удовлетворяться бездеятельной, пассивной благожелательностью, — пишет Смит, — и при этом воображать себя покровителем человечества просто потому, что он сердечно желает процветания всему миру».
Воображение, способное дать нам представление о том, что чувствуют другие люди, должно быть Способным на большее: дать нам представление, правы или неправы эти люди в своих чувствах. И тут возникает проблема обоснования собственной правоты. Ибо, так или иначе, симпатии к себе у нас всегда более чем достаточно. Мы склонны приписывать другим различные недостатки, но как пишет Смит, «мы не готовы подозревать кого-либо в недостатке самолюбия… И это, без сомнения, является слабой чертой человеческой природы». Нравственность не может быть просто набором благих пожеланий, или сводом указаний «как надо».
Наше воображение должно взять на себя дополнительную задачу — создать метод, по которому мы можем оценивать с точки зрения справедливости как собственные чувства и поступки, так и чувства и поступки других. Адам Смит дал этому внутреннему моральному судье особое имя — «Беспристрастный Наблюдатель». Возможно, этот термин был аллюзией на популярный в начале восемнадцатого века публицистический журнал Джозефа Аддисона и Ричарда Стила «Наблюдатель», название которого намекало на то, что речь в нем ведется от лица некоего «Г-на Наблюдателя», стоящего в стороне от «активной общественной жизни». На самом-то деле, это было как если бы сегодня о своей непричастности к общественным делам заявила Опра Уинфри. Так же, похоже, и «Наблюдатель» Смита — выступает в качестве рефери на внутреннем ток-шоу. Конечно, Смиту было далеко до современных медиа-технологий, но, к счастью, и медиа не зашли настолько далеко в следовании принципам разделения труда, чтобы взять на себя производственный процесс нашего воображения.