«Продав свои права первородства не как Исав — за черевичную похлебку во время голода и нужды, — а в распутной роскоши, за безделушки и пустяки, более походящие на детские игрушки, чем >На предметы, достойные интереса взрослых, серьезных людей, они стали настолько же малозначимыми во власти фигурами, как любой из столь презираемых ими зажиточных бюргеров».
Свержение феодального гнета, установление принципа самоуправления и обретение «свободы в нашем, сегодняшнем, смысле слова свобода» — все это было плодами мошенничества, надувательства и обмана. Не было никаких страстных и мечтательных идеалистов, вырвавших сердце из груди и осветивших путь. Никакие герои не призывали массы сбросить оковы и гордо шагать к светлому будущему. Не было мучеников за идею. «Таким образом, — заключил Смит, — революция величайшей важности для будущего человеческого благополучия оказалась совершена благодаря тому, что два класса людей преследовали свои личные интересы, и при этом — ни у одного из двух не было и малейшего намерения послужить на благо общества».
Глава 8. «БОГАТСТВО НАРОДОВ», КНИГА 4 «О СИСТЕМАХ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ» АДАМ СМИТ В РАЗДУМЬЯХ НАД ПРОБЛЕМОЙ КИТАЙСКОЙ ТОРГОВЛИ
Если бы потребовалось назвать конкретную причину, ради которой стоит прочесть «Богатство народов», то ее можно было бы запросто выразить в трех словах: глобальная свободная торговля. Не производит впечатления? Тогда уточним — нам не понаслышке знаком один частный пример глобальной свободной торговли, который тревожит нас, тревожит очень сильно. Для этого примера и одного слова будет достаточно: Китай.
Раздумья о Китае, похоже, способны раскипятить вполне интеллигентные головы до СОСТОЯНИЯ алых китайских фонариков. И в частности, они побуждают вполне здравых людей одурманиваться непостижимыми вычислениями — загадочными, как китайская грамота, — того, какое отношение имеет то или это к цене чая сами-знаете-где. Мы пребываем в недоумении по поводу Китая еще со времен Марко Поло. Он такой необъятный, такой многолюдный, такой… китайский. А ведь до конца тринадцатого века мы и не осознавали, что он там был.
Нет, конечно — торговля с Китаем велась со времен Рима, но разве ведали мы, что творим? Впрочем, сознанию нелегко справиться с феноменом Китая и сейчас. Мы поражены и шокированы. Кажется, что китайцы продают нам все. А вот мы врядли продаем Китаю хоть что-нибудь. Китай становится дико богатым. А что станет с нами?
Панические статьи о нарушении равновесия в торговле гремят в «Нью-Йорк таймс» и других уважаемых изданиях. В 2005 я начал вырывать такие листы из газет и распихивать по карманам, и делал это до тех пор, пока не начал выглядеть как набитое чучело для хэллоуинского костра (хотя, может быть, так им и надо, этим мерзким взрослым, сочиняющим всякую экономическую чепуху?).