Похоже, эта речь была единственным, на что Смита вдохновила американская революция. Это мы, американцы, сходим с ума по великим идеям наших отцов-основателей. Адам Смит не сходил.
Смит был идеалистом, но у него не было романтической веры в чистые идеи, в то время как такого рода вера уже начала завладевать Францией, а по большому счету, и Америкой. Смит не был столь высокого мнения об идеях, что когда он видел хорошую вещь, то автоматически думал, что ее причина — хорошая идея. Пути господни неисповедимы, и оставьте в покое Массачусетс.
Смит критически относился к колонизаторам Он считал их не столько подлинными патриотами, сколько подлинными скупердяями: «Английские переселенцы пока что не сделали никакого вклада в защиту своей родной страны или в поддержку гражданского правительства. Они сами, напротив, до сих пор нуждались в защите, и почти полностью за счет родной страны».
В меморандуме Смита Веддеберну весь блеск таких деятелей, как Том Джефферсон, Джеймс Мэдисон, Александр Гамильтон, Томас Пайн и т. д., был выражен в одном предложении: «В том поднятии боевого духа, в котором они находятся сейчас, американцы вряд ли согласятся союзничать, даже на самых выгодных для них условиях».
За американским революционным идеализмом Смит распознал обычное честолюбие — «без сомнения, слабую сторону человеческой природы». В «Богатстве народов» он развенчивал отцов-основателей:
«Те люди, которые сейчас управляют решениями так называемого ими “континентального конгресса”, сами чувствуют ту высочайшую степень важности своих действий и положения, какую, возможно даже великим вершителям судеб в Европе доводилось чувствовать редко. Из мелких торговцев, мелких собственников или чиновников они превратились в государственных деятелей и законодателей, и участвуют в создании новой формы правления».
Смит не считал, что эта новая форма правления может дать человечеству шанс достичь новых общественных идеалов. Смит считал Америку практической проблемой. И нам, американцам — практичнейшей из практичных наций — стоило бы обратить внимание на то, какой видел американскую революцию Смит. Нам удалось бы обнаружить кое-какие из наших идеологических ловушек, посмотреть в политическое зеркало и увидеть себя теми, кто мы есть — практическим решением.
Даже в те горячие и неистовые дни, когда рождалась Декларация независимости, в американской революции присутствовал прозаический, деловой аспект. Французская революция не начиналась с распрей из-за таможенных сборов. Санкюлоты [4] не были предпринимателями из среднего класса, как Пол Ревир