Вернувшийся из кухни Грант с кофейником в руках, невольно присоединился к наблюдавшим.
— Поехал за Гейдрихом. Как заместитель уполномоченного по Богемии и Моравии он живет здесь всей семьей, чуть повыше, в замке. Жена собирается вот-вот очередного рожать.
На сей раз разливать кофе взялся Виталий, представляя, таким образом, возможность Гранту перейти наконец к делу. Грант прошелся по комнате, остановился на секунду и, подумав, начал:
— Сегодня успех войны решают не полководцы и их солдаты, а в значительной мере банки и их деньги.
— Звучит красиво, а если конкретно?
— А если конкретно, то на прошлой неделе я с моим американским боссом из «Нэшнл бэнк» посетил Париж. Что можно сказать? Париж — всегда Париж, даже в оккупированном виде. Чуть беднее, но в ресторанах едят, в кабаре танцуют, в борделях женщины искусно удовлетворяют мужчин.
— Дорогой Грант, сколь неплохо французам при оккупации, мы догадываемся, поэтому…
— Хорошо или плохо — понятие оценочное. Остановимся на определении — терпимо. А важно вот что: в Париже нас принимал министр внутренних дел правительства Виши, он же управляющий крупным частным банком «Вормс» Пьер Пюше — личность любопытная. Данный им в нашу честь обед был под стать трапезе мирного времени.
— На меню тратить время не будем, — поспешил Генрих.
— Мне нравится ваш осторожный сарказм, Генрих. В ответ я хочу облегчить задачу вашему коллеге. Если я не ослышался, Виталий? Не старайтесь запоминать, а, тем более, записывать имена и детали. Я все подготовил заранее в письменном виде, как у нас было заведено с адмиралом, для передачи вам. А теперь — самое главное.
— Простите, Грант, но главное уже было.
— Ошибаетесь, то было важное, а теперь — главное. Перед самым десертом Пюше под влиянием выпитого либо из хитрости вдруг разоткровенничался и сообщил нам под большим секретом, что в ближайшее время американские войска под командованием генерала Эйзенхауэра высадятся в Северной Африке. А это, по его мнению, может стать началом окончания войны. И, как заметил мой босс, наверняка станет концом Пюше. Французы повесят его как коллаборациониста.
— Если Германия проиграет войну, повесят не только Пюше.
— Вот тут вы правы, Виталий, веревки на всех хватит. А пока я позволю себе закончить эту пикантную историю, которая наверняка будет адмиралу небезразлична.
— Итак, — начал говорить Грант.
Но тут за окном послышался нарастающий рокот мотора приближающегося автомобиля. — Сытого «уполномоченного» повезли в город! — без должного пиетета прокомментировал Грант.
Гости и хозяин не спеша переместились из-за стола к окну. Грант оказался прав. Старательно цепляясь колесами за булыжники мостовой, из-за поворота выехал знакомый «Мерседес» с открытым верхом и, не проявив особой резвости, стал осторожно спускаться вниз. Водитель вцепился обеими руками в руль, старательно выбирая наиболее гладкий и ровный путь, дабы не сотрясать излишне тело сидевшего позади него руководителя германской тайной полиции — гестапо — Рейнхарда Гейдриха.