— Я еще заметил, что они направлялись в комнату 35Е, там прячутся какие-то люди. Они нам нужны? — спросил Тревис, а у девушки снова возникло ощущение, что она пропустила какой-то огромный кусок разговора.
— А кто именно? — Кельвин явно ответил вслух для нее, и Маривонн содрогнулась от его загробного голоса.
— Похоже, какая-то медсестра и трое новичков, — продолжал Тревис. — Медсестра Нелли Ларкинс, а одного из парней зовут Стив.
— Стив? — снова раздался мертвый голос. — Он был в списке. Пожалуй, я бы все же его доставил.
Что-то он все же сказал мысленно, поскольку Тревис с Оливером убрали свои руки с плеч пленников. Но не успели Маривонн с Вином решить, в какую сторону им бежать, как Кельвин схватил одной рукой девушку, а другой повара. Хватка его была стальной: внутри мертвеца были не кости, а металлический скелет.
— Отпусти меня, ты, зомби! — Маривонн пыталась вырваться, но рука Кельвина не сдвинулась ни на дюйм.
Но минору было все равно, что пытались донести до него Маривонн и Вин. Их слабые трепыхания для него были подобны метаниям мухи, пойманной в стеклянную банку.
И он потащил брыкающуюся парочку по коридору.
Ева сидела в главной комнате энергоснабжения, скучающе глядя в черный монитор, на котором зловеще пульсировало изображение сферы. Глубина черного шара выделялась на фоне, показывая, насколько блеклый остальной мир. Для кого-то другого это служило отличным барьером, защитной оболочкой, скрывающей то, что находилось внутри. Ева же прекрасно видела все.
Она сидела, абсолютно не нервничая, и рассеянно наблюдала за тем, как открывается дверь и в помещение входит Кельвин. Конечно, на самом деле это больше не Кельвин, но для человека, которым когда-то была и она сама, это все еще оставалось человеческим телом, а у тела было имя. Кельвин пришел не один: из его железной хватки пытались вырваться Винтроп и Маривонн. Ева с легкостью считывала с них ужас, страх перед смертью, а со стороны Вина еще и тревогу за его семью. Какой он все-таки глупый…
Ева сидела в кресле, наблюдая за происходящим, как за не очень интересным спектаклем, разворачивающимся на сцене. История персонажей давно перестала ее волновать, однако деньги были заплачены, и нужно было досидеть до конца.
— Ева! — воскликнул Вин. Женщина поморщилась: как будто ей нужно что-то говорить. Она все прекрасно знала, знала то, что он чувствует, о чем думает, что его волнует, что он хочет сделать… но нет, зачем-то ему нужно было сотрясать воздух… — Ева, послушай, все совсем не так, как ты думаешь! Я по-прежнему помогаю тебе… я по-прежнему на твоей стороне…