— Что? А, нет, это я кашлял, вы-то целы, барон?
— Я цел, Фолков, я цел и прекрасно себя чувствую, давно себя так не чувствовал, давно.
А Волков подумал о том, что ему повезло, ибо нет худшего позора для коннетабля, чем потеря своего господина. Даже если господин такой болван.
— А он крепок, Фольков, — продолжал барон, с трудом поднимаясь из грязи. — Он очень крепок, этот холерный мужик, он мотал меня как тряпку, одной рукой. Клянусь богом, я не видел такой силы ни у кого, а второй рукой пытался сломать мне шею. Вы не поверите, Фольков, пытался открутить мне голову, словно пробку от бутылки.
— Сержант поспел вовремя?
— Да, вовремя, рубанул ему алебардой по руке, как по мне не попал, — не пойму.
— Ваш сержант, конечно, туповатый, но, думаю, он смел и предан вам.
— Именно так, Фолькоф, именно так.
Они подошли к людям, что возились в грязи с великаном. Уже стянули его веревкой. Скрутили. Только тут солдат понял, насколько холерный мужик огромен. Кто-то уже побежал за телегой.
— А воняет он похлеще холерного сортира, — заметил барон.
Волков промолчал, он разглядывал это существо и понимал, что оно мало похоже на человека. Серо жёлтый гигант только издали напоминал человечий силуэт. Чрево у него было огромно, руки как толстые ветви деревьев, одна из них почти отрублена, а вот левую ногу отрубили совсем.
— А крови то и нет, — заметил Волков.
— Так и я о том же, — согласился сержант, — я его рублю, а кровищи то и нету, только жижа желтая течет. Нелюдь…
— Эй, ты меня понимаешь? — солдат пнул крупную голову. — Ты понимаешь речь человеческую?
Существо лежало молча, таращилось в небо.
— Лежит, он, таращится, — смеялся егерь Клаус. — Чего таращишься, дура? Ответь господину коннетаблю, это он тебя изловил.
— Нет, — возразил солдат, — мы все его поймали, мы все молодцы. Все участники получат награду. Слышишь, уродец?
Существо вдруг открыло рот, зашевелило губами. Волков ни чего не услышал.
И, морщась от вони, склонился к нему:
— Что ты там бормочешь?
Холерный мужик скосил на него глаза:
«Мой господин сдерёт с тебя кожу», — донеслось до солдата. А он даже не смог понять, слышал ли он это или ему показалось.
— Что? Что ты сказал? — он встал и с силой снова пнул тяжелую голову.
Уродец молчал.
— Что он сказал? Слышал кто-нибудь или нет? — Волков оглядел людей.
Те только мотали головами.
— Что, никто не слышал?
— Я не слышал, — произнёс барон.
— Он, вроде, ничего не сказал, — добавил Ёган.
Солдат подумал, что ему показалось, а тем временем один из стражников привёл коня с телегой. Конь до смерти боялся идти, стражник буквально тащил его под уздцы: