На столе стоял подсвечник с тремя свечами, и госпожа Хедвига была прекрасно освещена. Она сидела в кресле возле стола водной нижней рубахе. Рубаха была тонкой работы, полупрозрачная, с расшитым воротом и рукавами. Она свободно спадала с левого плеча, приоткрывала грудь молодой красавицы. Волосы, роскошные, густые, цвета пшеницы, было собраны на затылке в большой пучок и небрежно затянуты лентой. Ее ноги были опущены в медный таз, а рубаха подобрана выше колен, чтобы не замочить. Она была прекрасная, ослепительна и обворожительна. Её огромная служанка сидела на корточках у таза и мыла ей ноги. Госпожа Хедвига что-то ей говорила, та согласно кивала. Разобрать слов солдат не мог. И не до слов было ему. Он просто наслаждался видом этой удивительной женщины.
А служанка меж тем взяла полотенце и госпожа подола ей ногу. Франческа её насухо вытерла и вдруг… склонилась к ней и поцеловала. Да она поцеловала ногу госпожи, а госпожа, как ни в чём не бывало, подала ей другую. И действие Франчески её ничуть не удивило. И втору ногу Франчкска тоже поцеловала. Госпожа Хедвига встала, взяла подсвечник со стола, одним движением освободила волосы от ленты и ушла, и он больше её не видел. А служанка подошла к окну, солдат едва успел спрятаться прижавшись к стене, и, подняв ставень, закрыла окно. Сразу стало темно. Совсем темно. Даже из-под ставня свет не пробивался.
Волков по выступу, не спеша двинулся обратно по стене. Он был удивлён, не знал, что и думать. Впрочем, он особо и не думал, он просто хотел эту прекрасную женщину и всё. А ещё он хотел землю, которую ему обещали, и он собирался всё это получить. А вот служанка ему была абсолютно не нужна.
Солдат вошёл в свои покои. Ёган вскочил:
— Да где ж вы были то? — Чуть укоризненно спросил он. — Я вас ищу, ищу…
— Был занят, — отвечал солдат, садясь на кровать и протягивая Ёгану ногу в мокром сапоге, — ты не забудь! Завтра идёшь в помощь … этому… как его… городскому.
— Да помню я, — отвечал Ёган, стягивая сапог.
А солдат повалился в свои роскошные перины. И начал, было, думать о прекрасной дочери барона, о своём феоде, о лошадях, которых можно будет разводить на лугах, что лежат вдоль дороги и реки. Но долго мечтать у него не получилось. Уж больно давно он не высыпался.
А утром опять лил дождь, лужи снова заливали всю площадь Рютте. Волков и господа аудиторы осматривали дом Соллона. Перед этим, на заре, солдат от души поговорил с холопами, бывшего управляющего, те говорили охотно, но главного не знали. Они не знали где господин. А вот скарб, сложенный в телегу, сама телега да кони, солдату понравились. Всё было доброе, всё стоило денег. А дом Соллона, так и вообще был отличен. И мебель в нём хорошей.