— Ладно, — улыбался Волков, — приходи перед ночью, будет тебе десять крейцеров. Спросишь у стражников, где меня искать.
— Да уж найду, авось не дура. — Пообещала Брунхильда.
Слабость то отпускала его, то снова накатывала. Долго в трактире он не просидел, поехал в замок, с ним поехал и управляющий.
— Не было случая сказать, — начал Крутец, — но я очень рад видеть вас в добром здравии.
— Не такое уж оно и доброе, — отвечал Волков, чувствуя головокружение, — ну да ничего, окрепну со временем, вы разберитесь с трактиром, раз в день заезжать, что бы забрать выручку это не дело.
— Знаю, поэтому хотел попросить вашего монаха, он добрый верующий, воровать не будет. Да и считает хорошо и вести бумаги сможет.
— Прекрасно вы придумали, — съязвил солдат, — молодому монаху в кабаке, где под вечер девки на столах пляшут голыми, самое место.
А Крутец продолжал, не замечая иронии:
— Комиссия закончила опросы, сейчас господа аудиторы пишут отчёт, через два дня всё будет готово.
— Господин управляющий, — влез в разговор Ёган, чего раньше не бывало, — господину коннетаблю нездоровится, в седле сидит, качается, весь белый, может потом, донимать его будете?
— Ах, ну-да, ну-да, — Крутец поклонился и отстал.
По ступенькам Ёган и сыч Волкова почти тащили. Сам он почти не мог опираться на левую ногу. Ёган руководил, и упрекал солдата, Сыч кряхтел да молчал. Насилу справились.
Волков рухнул лицом в перину, а Ёган стал тянуть с него сапоги, да так что бы нога не сильно болела, пока стягивал, коннетабль Рютте уже заснул.
Утром он чувствовал себя еже лучше, нога, конечно, болела, но к этому он, кажется уже начал привыкать. А вот немощь, немощь, а не боль время от времени приводила его в ярость. Он валялся в перине, ощущая лёгкий утренний голод, когда в дверь постучали настойчиво и сильно:
— Кто там, входите. — Крикнул солдат.
И в покои вошёл барон. Волков думал было встать, но барон не дал, придержал его рукой:
— Лежите, друг мой, лежите, я зашёл спросить о здоровье, видел, вчера вас под руки вели.
— Жив, барон. — Отвечал солдат.
— Вот и хорошо. А что за грязный тип был с вами? Он ходит по моему замку, распоряжается здесь.
— Вы о новом управляющем?
— Да нет, этого юношу я узнаю, я про другого, мрачный тип, что распоряжается моими стражниками.
— А, вот вы о ком, так это Сыч!
— Да, кажется, его так и кличут, а что он делает в моём замке?
— То же что и все, он работает на вас. Причём работает отлично.
— Уж больно опасный на вид, разбойник или душегуб, не меньше.
— Да, вида он разбойничьего, но дело своё он знает. Уж поверьте.