— Куда, куда ты? — Он поймал её за ногу, подтянул к себе, — А ну в мешок лезь тварина.
Левая рука тоже ожила, наступив старухе на спину, он стал прятать её в мешок. Закутав ведьму солдат подошёл к сержанту, который всё ещё стоял, не шевелясь, уставившись в одну точку. Ёган скорчился в углу, и бубнил молитвы, осеняя себя крестным знамением то и дело.
А сержант вдруг выдохнул, как будто долго не дышал, стал озираться. А в хижину боязливо заглянули Сыч и один стражник.
— Сержант, — сказал солдат. — Проснулся, неси старуху в телегу. Начнёт голосить или причитать сразу бей её, только не до смерти.
Пришедший в себя великан кивнул и взял старуху, легко, как пучок хвороста, вынес её на улицу. Он уже не боялся её.
— Да святится имя Твое, — продолжал бубнить Ёган в углу, — да приидет царствие Твое…
— Хватит уже, закончилось всё, молодец победил ты ведьму, — сказал Волков.
Ёган не верил ему, выглядывал из-за очага, искал её.
— С ведьмами завсегда так, — заявил Сыч зачем то, поджигая пучок сухой травы, — но эта очень сильна, очень, у меня аж живот от неё скрутило.
— У меня тоже, — признался Ёган, видя, что ведьмы нет. — Как же мы её одолели то?
— Так ты её побил, — сказал солдат.
— Я!? — Спросил слуга вставая.
— Ты да Сыч, — усмехался Волков.
— Говорю же, живот у меня скрутило, — виновато продолжал Фриц Ламме.
— Я видел, как ты облегчаться и кинулся задом в дверь. — Заметил солдат Сычу.
— Экселенц, я десятка не робкого, но что касается ведьм, то уж тут я против них… — Фриц Ламме развёл руками, показывая своё бессилие. — И ничего я не облегчился, просто на воздух вышел.
Он стал ворошить ведьмин хлам по углам, светя себе пучком горевшей травы как факелом.
— А что ты ищешь? — спросил Ёган.
— Ну, надо поглядеть, что тут у неё есть, может бумаги. Может чернила. Может она письма писала. Ну, или ещё что.
— А что ещё то? — Не отставал от него Ёган чувствуя, что Сыч что то не договаривет..
— Да мало ли… Золотишко может быть.
— Золотишко? У неё? — Ёган сомневался, но страх у него уже прошел, и он тоже стал копаться в хламе тем не менее приговаривая. — Золотишко! Да ты глянь, как она живёт. Рвань да гниль.
— Вот именно, — сказал Сыч, беря новый пучок травы со стены, — Девок от бремени избавляла, яды да отвары делала, сглазы, привороты делала — всё денег стоит. За все ей деньгу несли, а жила она, — он обвёл лачугу рукой, — видишь, как зверь дикий. Так, где деньга? Закопана где то здесь, бери огонь и ищи.
— Делай, как Сыч говорит, — сказал солдат, в очередной раз, подумав, что с Сычом ему повезло.
Но и без его указаний, слова Сыча произвели на Ёгана впечатление, он тоже зажёг пучок травы начал искать.