Волков стал успокаивать коня и орал одновременно:
— Не слушайте и не бойтесь его, он отринул Святую Церковь нашу, забыл долг рыцаря — защищать слабых, наоборот он жрал детей и баб, он больше вам не хозяин, он тварь, нелюдь, пес Дьявола.
Волков гладил и похлопывал коня, и тот вроде как угомонился. Стал, как положено боевому коню смирно, и почти не тряс головой. Тянуть больше не было смысла, что собирался делать людоед, не было понятно, он мог кинуться и в бой и бежать, и солдат решил стрелять.
Он вытащил ногу из стремени, ожидая, что монах кинет топор. Но ничего не произошло. Волков глянул на монаха, а тот стоял, разинув рот и уставившись на вурдалака, ещё и поигрывал топором. Волков пнул монаха в рёбра и зло зашипел:
— Уговор, дурень, помнишь?
Брат Ипполит поднял глаза на солдата, словно не понимал, о чём говорит тот.
— Не слушайте этого пса, — снова визжал вурдалак, — этот безродный ублюдок, приехал в землю нашу и командует тут как будто он тут господин…
Конь снова заплясал. А Волков видел, как пар поднимается над головой вурдалака. Эта тварь уже не могла ждать. И эта тварь двинулась вперёд, не спеша… Пока…
«Убьёт меня, все остальные разбегутся, — думал солдат, — ни кто не осмелится напасть на сына барона, даже если он нелюдь».
— Я ваш господин, — продолжал вурдалак, и орать и приближаться, — повелеваю вам — убейте чужака.
Надо было стрелять, но как в него стрелять, если конь не стоит на месте, а этот выродок неотрывно смотрит на него. Солдат решил спрыгнуть с коня.
И тут монах кинул топор. Как ни странно точно и сильно. Топор летел прямо в рыло нелюдя. Солнце светило ярко, людоед щурился, но всё равно всё видел. Он отмахнулся от летящего топора словно от мухи назойливой, откинул его от себя с такой же лёгкость, как девушки откидывают непокорную прядь волос. Одним движением. И хотел было оскалить великолепные зубы, в улыбке превосходства, как в голову ему, прямо в угол, между лбом и виском врезался болт. Волков выстрелил сразу, как только увидел взмах монаха. Конь не стоял ровно, но до вурдалака было всего несколько шагов. С такого расстояния он никогда не промахивался. А нелюдь среагировав на топор, пропустил выстрел. Теперь солдат ждал его реакции. А вурдалак всё-таки улыбнулся белозубо. И на глазах опешивших людей взялся за древко болта и с хрустом и чёрной жижей вытащил его из головы:
— Ты думал убить меня так, ублюдок, — крикнул он, улыбаясь во весь рот и отбросил палку с оперением в воду.
Реакция нелюдя насторожила солдата, но он ещё не потерял надежды:
— Если бы ты и в правду был на войне, людоед, ты бы знал, что ни стрелы, ни болты так из себя доставать нельзя. — Крикнул ему солдат. — Иначе наконечник останется внутри.