— Да, я слыхал об этом, конечно, — произнес барон, понимающе кивая головой. — Война идет почти тридцать лет, и чума уже почти три года.
— Да еще такие мерзавцы как фон Бок и Беренштайн.
— Да? И что же они? Хуже чумы?
— Жадность хуже чумы. Фон Бок из жадности прекратил платить солдатам зарплату и заявил: «Пусть война кормит себя сама». Солдаты, естественно, взбесились и стали свирепствовать в землях еретиков. Те, естественно, стали зверствовать в наших. Я видел костер, в котором за один раз сожгли тридцать шесть еретиков. Чтобы не тратиться на дрова их загнали в их убогую церковь и подожгли. А ещё я видел дорогу, где еретики развесили сто пятьдесят мужиков за то, что те отказались мочиться на иконы. В общем, барон, от войны все устали. И они, и мы, — Волков встал. — Я благодарю вас, барон, за прекрасный ужин, давно так хорошо не ел.
— Эй, Яро, вы куда? Какого черта? Куда вы собрались? Рано еще.
— Мне нужно поговорить со служанкой вашей дочери, хотелось бы зайти до темноты, иначе это будет невежливо.
— Да к дьяволу служанку! Давай выпьем? Так хорошо сидели. Садитесь.
— Барон, — солдат не стал садиться в кресло, — я должен выяснить, кто написал это письмо, а завтра рано поутру я должен быть в аббатстве. Извините, — Волков поклонился.
— Ну, как знаете, — разочарованно произнес барон.
Волков вышел во двор замка. Близился вечер. Шёл дождь, но все стражники замка были во дворе и занимались соей амуницией. Не глядя на них, он пошел к донжону. На первом этаже большой башни был склад и огромный стол, за которым сидел один из стражников. Это был самый старый стражник барона.
— У тебя здесь пост, или ты просто так здесь ошиваешься? — спросил Волков.
— Не ошиваюсь, господин, тут всегда был пост у склада.
— А казарма где?
— Этажом выше, где кухня, где людская.
— А где ж тогда покои госпожи?
— Так они еще выше. Туда можно либо через кухню, либо по стене через левую башню.
Волков пошел было вверх, но стражник его окликнул:
— Господин, через кухню к молодой госпоже вы не попадете, она ту дверь не отворяет.
— А как же к ней попасть?
— Так по стене. Она сама по стене к себе ходит.
Волков пошел на стену, чтобы поднять на неё ему пришлось идти к своей левой башне. Оттуда, по стене, мимо своих покоев, он дошел до крепкой двери. Солдат потянул за ручку, открыл дверь и… увидел ангела.
Именно ангела. По-другому назвать это создание было нельзя. Естественно, это была женщина, молодая женщина, и она была прекрасна. Ее пшеничные волосы были идеально уложены в высокую прическу. Ее глаза цвета туч были по-лисьи раскосы и смотрели на солдата толи с вызовом, толи с презрением. Черты лица молодой женщины были ангельски безукоризненны. Она была невысока, и дорогой плащ скрывал ее плечи и фигуру, но Волков ни секунды не сомневался, что и фигура этого ангела близка к совершенству. И тут она заговорила: