— Кавалеры? — Фар кивнул в сторону двоих. — Настоящие мужики! Скажи мне, пожалуйста, что значит S.P.Q.R.?
— «Сенат и граждане Рима».
— Что это значит?
— Наш знак. Единомышленников.
— И в чём же едины мысли-то ваши?
— Мы перемен хотим в государстве. Мы, ну мы это…
— Не мямли! Будешь мямлить — в Управление тебя отволоку и там допрошу! Мне просто интересно, ничего тебе за это не будет. Перемен в государстве? — Тинэйджер кивнула. — И чем вам плохо жить? Не бойся, говори! Вы, двое! Подойдите, мы просто разговариваем тут! — крикнул Фар другим красноголовикам, но они не шелохнулись.
— Строй плохой. Мы хотим, что бы власть нас защищала. Чтобы народ выбирал.
— У тебя историческое образование есть? — Зайчиха помотала головой. — А я проходил историю в Академии. Демократию, республику хотите? Не было никогда никаких республик. Любая из них превращалась либо в военную диктатуру, либо в финансовую олигархию. Рим, Франция, Россия, США. Это искусственная идея, химера! В этой иллюзии равноправия всегда находились либо сильные, либо умные. И потом — власть вас не защищает. Я получается, как её представитель, тебя не защищаю. Когда мы с коллегами в столице не дали восьмидесятиэтажный дом подорвать, я граждан не защищал, выходит? Когда я принял на себя огонь робота долбанутого, я не защитил тебя от него?
— Да? — значительно осмелев, возмутилась юная самка. — Пока мы досюда дошли, мимо две труповозки проехало. Помимо террористов нас любой безнаказанно убить может.
— Потому что, вместо того, чтобы башку в красный цвет красить, да стены пачкать, надо брать в охапку вон тех двух ссыкунов и в спортзал идти в двух кварталах отсюда. В Управлении открытые уроки обращения с оружием проходят, если я не путаю, каждые два месяца. Ты там была? Ни разу. Вам «сенаторы» ваши мозги промывают на ваших собраниях, римляне юные. Таких как вы, мясо пушечное, всегда использовали, чтобы власть делить и деньги делать. — Ящер незаметно подвёл допрос под видом спора к самому главному. Сейчас она всё должна была выложить.
— У нас нет никаких собраний и сенаторов. Мы в сети общаемся. Просто, что бы знать, что мы не одиноки.
Абдельджаффар заставил её скинуть на микромобильник ссылку и, кивнув головой в сторону спутников зайчихи, которые так и не подошли, ухмыльнулся.
— Судя по тому, что я вижу — ты охренеть как одинока. И предупреждаю тебя: я искренне надеюсь, что всё ваше времяпровождение ограничится болтовнёй и рисованием.
Расследование, и без того представляющее собой череду непрерывных разговоров, перешло в ещё более унылую фазу. Капитан Арафаилов, взяв псевдоним «Раб Всепрощающего» начал общаться по сети с господами революционерами. Печатая сочувствующие фразы и пылкие лозунги, Фар периодически задавал «глупые» вопросы об организации и действиях. Поначалу, всё действительно показалось невинным общением неуверенных в себе юношей и барышень, но потом он нашёл подвох. И подвох довольно значительный. К сидению за монитором подключился Альтом. После обеда, они отмечали в Службе Перемещений выезд к очередному подозреваемому, либо по тридцатому разу посещали офис «ЭйчТекс». А сами, на общественном транспорте, ибо служебная техника пеленговалась, ехали в съёмную квартиру Ящера. Альтом всегда захватывал по дороге упаковку пивных банок. Занавесив окна и устроившись в тщательно прибираемой единственной комнате жилища Фара, они до вечера ломали глаза. Ящер валялся на диване и зелёными когтистыми пальцами ковырялся на форуме в голографическом экранчике микромобильника, проецирующегося с наручного браслета. Подчиненный, сгорбившись у стола, отслеживал адреса с принесённого из дома компьютера. В одном из углов вырастала батарея из пустых пивных банок.