Пионер, 1951 № 10 (Журнал «Пионер») - страница 11
После бани, умытые, причёсанные, в чистой одежде, ребята собрались в салоне. Тут они вели себя потише и держались спокойнее.
Зоя села в уголке, между Борей и Любой, и слушала их рассказы.
- А меня совсем брать не хотели, - говорила Люба. - Папа не взял, и дядя Паня не взял, а я маму упросила и забралась на рыбницу с ребятами. И вот, Зоенька, привезли нас под Гурьев. Я дня три привыкала, а потом за повара стала работать. На всё звено варила. Ну, и сетку когда переберёшь да починишь. Это я скоро привыкла. А вчера у нас, Зоя, происшествие было: стали невод выбирать, а в мотне что-то бьётся. Думали, белужина, а там тюлень оказался, здоровенный, чуть меня не укусил…
- А ты где же жила-то, Люба? - перебила Зоя.
- Тут и жила, на реюшке. Вы не думайте, у нас там просторно, чистенько, даже занавесочки есть. У нас в звене одни женщины. И шкипер - женщина, да вы её знаете, Груша Истомина. Помните, в волейбол хорошо играла? Да какой ещё шкипер-то!
- А чего же вы ели?
- Как чего ели? - удивилась Люба и даже глазами заморгала. - Рыбу ели, хлеб ели, кашу, помидоры, арбузы. Мы раз на завод ходили, там даже мороженое ели. И кино смотрели. Это мы две недели, как в чернях, а то все в море были, там что хочешь есть. Нам, Зоя, кефаль попалась; я одну засушила, с собой везу, в школу, для музея. Хотите покажу?
Интересно всё-таки, черноморская рыба, а как у нас прижилась…
- Ладно, после покажешь свою кефаль… А скажите, ребята, куда вы Сержана девали?
- А Сержан в другой колонне. Они в Богатом култуке промышляют. Да не бойтесь, не пропадёт. Есть о чём беспокоиться…
Но у Зои на этот счёт было особое мнение. Теперь, когда все остальные ребята были на борту, больше всех её беспокоил Сержан.
Оставив ребят, она написала длинную радиограмму.
И опять полетели над морем запросы и ответы. Имя Сержана Амангельды столько раз в этот день повторялось по радио, что будь Сержан другим человеком, он возомнил бы себя героем.
Но Сержан не слушал радио и не мог слушать.
В тот самый день и в тот самый час, когда ребята перебрались на борт «Ломоносова», Сержан был в самой северной части Каспийского моря. Он плыл, стоя на носу передовой реюшки, и держал в руках щуп - тонкий шест, глубоко опущенный в воду. Позади широким фронтом, кренясь под напором оранжевых дублёных парусов, шли остальные суда бригады; и бывалые рыбаки ждали сигнала, который должен был подать этот мальчик, первый год промышлявший в море.
Сержан, казалось, рождён был для Каспия. С первых дней, попав на реюшку, он быстрыми чёрными глазами ощупал каждую снасточку, каждый гвоздик, каждое колечко. Чего не понимал сам, спрашивал, не стесняясь, а неделю спустя уже и советовать стал звеньевому.