И вот в воскресенье я послушно пришла на блошиный рынок. В этот день проходила еще и ярмарка старинных безделушек, и все прилежащие улицы были заполнены самодельными прилавками. Антонелла ждала меня у площади в самых больших очках, какие мне только доводилось видеть.
Она стояла рядом с хлипким стендом, доверху заваленным одеждой. Рядом на вешалках висели платья, в опасной близости от ее сигареты. Антонелла жестом подозвала меня и представила седого продавца Алессандро, добавив, что у него лучшие винтажные вещи по самым выгодным ценам. Я обратила внимание на то, как Алессандро жадно затягивается сигаретой; вид у него был такой, будто бы он пришел сюда с какой-то вечеринки.
– Алессандро – диджей, – пояснила Антонелла и махнула в сторону вороха одежды. – Дорогая, – добавила она, пристально глядя на меня покрасневшими глазами поверх очков. – Вчера я ушла с дискотеки в три часа ночи, а он еще был там…
Выходит, он и в самом деле прибежал сюда прямо с вечеринки. Алессандро беззубо мне улыбнулся – от него пахло потом и алкоголем – и что-то быстро затараторил по-тоскански. Я повернулась к Антонелле, чтобы она перевела, но она была слишком увлечена перебиранием каких-то невзрачных тряпок, которые при ближайшем рассмотрении – и после энергичной встряски – оказались странными аксессуарами моды прошлых десятилетий. Казалось, вместо глаз у Анто были лазерные датчики, способные обнаружить в груде старых тряпок редкую вещь от Иссея Мияке или «Москино» 1980-х годов, даже с похмелья, из-за которого она почти ничего не видела. Она была самым настоящим чудом – и это чудо было на моей стороне. Антонелла то и дело выуживала из этого вороха вещи для меня: то мягкий хлопковый топ, то гофрированные шорты в стиле 1980-х. В конце концов у меня набралась приличная коллекция: два топа, шорты, футболка и пара брюк, и все это за пятьдесят евро. Я была весьма довольна собой. Теперь я больше не буду похожа на туристку. Теперь я смогу бродить по площадям в своих стильных широких брюках. Наконец Антонелла с жалостью посмотрела на мои ноги.
– Ты что, на пляже? – сурово спросила она, кивнув на мои шлепанцы.
Так что я послушно подошла вслед за ней к старым балеткам от «Шанель», бежевым с черными накладными полумесяцами.
– Не старые, а винтажные, дорогая, – поправила она меня. – Сандалии в городе не самая подходящая обувь, по многим причинам. Во-первых, во Флоренции грязно, cara, всюду собачьи какашки, так что днем лучше ходить в закрытой обуви. Педикюром будешь хвастаться на пляже.
– Я на пляже не бываю, – вздохнула я. – Я же британка, у нас так не принято. В августе мы работаем.