Когда наутро я проснулась, Бернардо еще спал, и, проникнувшись сочувствием к его жесткому графику – каждое утро он вставал в половине шестого, чтобы отвезти Алессандро на поезд до школы, – я не стала его будить. Осторожно выскользнув из постели, я надела его халат и, пройдя на кухню, нашла кофе и кофеварку. Кокка крепко спала где-то на диване, полностью зарывшись в подушки, – только громкий храп свидетельствовал о ее присутствии.
Пока готовился кофе, я смотрела на виноградники и размышляла о прошедшем дне, который принес мне множество приятных неожиданностей. Одной из них стали потрясающе вкусные блюда, приготовленные Бернардо: tagliatelle ai funghi porcini[120], сделанные вручную, на обед, а на ужин – bistecca Fiorentina[121] на открытом огне, с гарниром из перца под названием peperonata – изысканным коктейлем сладких и соленых вкусов. Завершал ужин салат из свежей дикой зелени. Еще одним сюрпризом был туалет с видом на долину: из маленького окошка в санузле открывался головокружительный вид на Апеннины, речную долину и террасированные склоны холмов. И еще были игры с ласковой и смешной Коккой. И самое главное – сам Бернардо, который унес меня в постель и не выпускал целый день.
«Непростой Бернардо» оказался чудесным любовником, нежным и неторопливым. Ему нравились долгие и неспешные ласки, и мы наслаждались ими в постели. Для меня это стало самым настоящим открытием. Бернардо, очевидно, был из тех, кто долго запрягает, но быстро ездит, и все время в перерывах между ласками мы смеялись, обмениваясь пошлыми шуточками, общими для наших языков.
Кофеварка заворчала, я подогрела немного молока и ушла пить кофе на веранду. Когда я вышла, с гравия вспорхнула стайка воробьев. Воздух наполнился их щебетом, воркованием диких голубей, клекотом фазанов и пением петуха вдалеке. Во дворе порхали бабочки. Здесь было на несколько градусов прохладнее, чем во Флоренции, и казалось, даже дышится свободнее.
Я сидела на скамейке у длинного стола и пила кофе, наслаждаясь атмосферой: лаем собак, шелестом ветерка в деревьях, шорохом слетающих листьев, птичьими переливами, яркими солнечными лучами, играющими на листве разных оттенков зеленого. Встав и широко раскинув руки, я сделала глубокий вдох. И глядя на виноградники, внезапно на вершине холма заметила человека, направившего на меня ружье.
Споткнувшись и расплескав кофе, я пулей вбежала в дом. Взлетев вверх по лестнице на кухню, где Бернардо наливал в чашку кофе, я подбежала к окну и выглянула – человек все еще был там. Я подозвала Бернардо и ткнула в него пальцем – но тот лишь пожал плечами: