– Там – псарня, я тебе потом покажу.
Мы стояли перед красной дверью, за которой наверх вела каменная лестница. Обогнав нас, Кокка встала подле двери, вытянув перед собой правую лапу и отчаянно виляя хвостом. Едва Бернардо открыл дверь, как она пулей влетела туда. Но прежде чем подняться вместе со мной, Бернардо остановился в дверном проеме.
– Вот здесь, – сказал он, указывая на каменные ступеньки у двери, – я упал и сломал ногу. – Он на мгновение замолчал, предавшись воспоминаниям, затем пробормотал: – Не представляешь, сколько было крови!
Я посмотрела на дверь, выкрашенную в красный цвет.
– Eh si[119], – пожал он плечами, проследив за моим взглядом. – Может, я неслучайно покрасил ее в красный?
Второй этаж дома, который снаружи казался таким большим, походил скорее на квартиру. Из просторного коридора вело несколько дверей, но во всех комнатах, кроме ванной, царил беспорядок – где поменьше, где побольше, – и все они были забиты забытыми вещами из его прошлых жизней.
В левой части площадки, за аркой, закрытой очень плотными полосатыми шторами, был коридор. Мы вошли туда. Из коридора, пронизывавшего дом насквозь, вели широкие обрамленные кирпичами арки, за которыми располагались гостиная и кухня. В гостиной был высокий кирпичный потолок с толстыми деревянными балками. Кухню от коридора отделяла низкая перегородка. Там стояли деревянные шкафы и барная стойка с мраморными столешницами – все согласно старинной тосканской традиции. На крючках висели полотенца, чашки и разная утварь, а целый угол занимала большая дровяная печь.
Центром гостиной был огромный камин, а по периметру стояли два бордовых дивана и низкий столик, телевизор на угловой подставке, письменный стол с компьютером Бернардо и синее офисное кресло. Кокка уже устроилась на самом большом диване, зарывшись носом в оранжевые полосатые подушки. Бернардо развел в камине огонь, и я села на диван рядом с Коккой, которая тут же обнюхала меня и принялась взбираться мне на колени, да так настойчиво, что я и сама не заметила, как она уже улеглась на меня, придавив своим немаленьким весом.
– Ага! – рассмеялся Бернардо. – Теперь ты поняла, что такое coccolona!
– Ласковый монстр! – воскликнула я.
Сидя на диване и придавленная Коккой, я наблюдала за тем, как Бернардо готовит кофе. Здесь, на своей территории, он вел себя гораздо увереннее и был намного сексуальнее. И я с большей готовностью отдалась его поцелуям. И когда он присел рядом и начал покрывать меня долгими, ленивыми и такими приятными поцелуями, а руки принялись ласкать мое тело, я не стала его останавливать.