– Может, чистку сделать? – тоскливо спрашивает Катя.
– Ты что! – возмущается Даша. – После стягивающей!
– Затылок мне Светка длинный оставила. Правда?
– Нормальный у тебя затылок.
– А на висках не коротко?
– Самый раз. Не мандражируй, Катька!
– Тебе легко говорить, – вздыхает Катя, – у тебя муж и двое детей. Я решила в синем платье идти, но, может, у Веры лосины попросить? А у Гали блузку индийскую?
– Синее тебе идет и бюст подчеркивает. Хочешь мой газовый шарфик? – предлагает Даша.
– А к синему черные туфли подходят?
– У тебя же сумка черная.
И так все двадцать минут. Мне хочется поднять голову и сказать Кате: «Ничего у вас не получится! Вас ждет полный провал».
Отлично представляю, что последует дальше.
«Почему?!» – в один голос воскликнут Катя и Даша.
«Вы, Катя, считаете, что красоту делают краски и тряпки, – ответила бы я. – Вы прочитали о Шерон Стоун, которая платит тысячу долларов за макияж, и желчью исходите от зависти. Поскольку утехи американской дивы вам недоступны, вы полагаете, что никогда не будете прекрасной. И действительно не будете!
К вашему лицу приклеилось выражение неудачницы и просительницы. Неудачников не любят, боятся заразиться. Просительницам иногда подают, чтобы скорее избавиться».
Я бы сказала девушкам, что экзамены надо уметь сдавать. И оценка ставится не по сумме знаний, а по умению их преподнести.
В институте моя подруга, зубрилка Таня, стабильно получала «удовлетворительно». Я шла на экзамены с ее конспектами и почти всегда получала «отлично». Таня жалостливо, с мольбой во взоре смотрела на преподавателя: дяденька, будьте добреньки, поставьте «троечку». Я нахально жонглировала скудным запасом терминов и формул, строила глазки экзаменатору: сэр, вы не будете себя уважать, если не поставите мне «пять».
Этот пример для Кати и Даши, которые университетов не кончали, пожалуй, не годится. Можно просто самодовольно заявить девушкам: «Посмотрите на меня! Я могу очаровать любого человека – от младенца у материнской груди до старца на смертном одре».
Девушки обменяются взглядами: «Кто бы говорил! Ее никакой массаж не спасет».
* * *
Есть женщины некрасивые, но симпатичные, есть некрасивые до уродливости. Я отношусь ко второй категории. У меня лицо широким сердечком – большие скулы, узкий треугольник щек и подбородка. Рот длинный и губастый. Его разделить вертикальной чертой пополам – двоим хватит. Когда я улыбаюсь или смеюсь, рот растягивается от уха до уха, как у жабы, можно было бы сказать, если бы не крупные белые зубы. Поскольку челюсть оголяется полностью, кажется, что у меня больше положенных тридцати двух зубов. Глаза тоже большие и навыкате, нижние и верхние веки хоть сантиметром меряй. О носе ничего плохого не скажешь. Нормальный, правильной формы – чужак, придавленный верхним и нижним безобразием.