* * *
Итак, лучшая палата для наблюдений над жизнью та, что на четыре койки. Здесь роли, архетипы и амплуа вырисовываются практически сразу. Мы имеем: даму «себе на уме», любвеобильную красотку, всезнайку (легко объясняет все – от пятен на Солнце до плесени на соленых огурцах) и простушку с незамутненным интеллектом.
Только не думайте, что вы легко всех представили. Наверняка ошиблись.
Красотке Марии Петровне семьдесят восемь лет! Господи! Дай дожить до этих лет! А уж сохранить в глазах веселый призывный блеск! Об этом, Господи, и язык не поворачивается просить. Врачи к легким неполадкам в сердце Марии Петровны относятся с понятной оторопью: «В ваши годы и только это?» И тут же спохватываются, обещают: «Подлечим!» Кардиолог к Марии Петровне явно неравнодушен, во время обходов на кровать к ней подсаживается – подобной чести никто из нас удостоен не был. А еще за ней приударяют два старичка из соседней мужской палаты. Один с палочкой, другой в инвалидном кресле. Мария Петровна почему-то более благоволит тому, что в кресле. «Интересный мужчина, – говорит, – затейливый». Какие могут быть затеи у наполовину парализованного человека, я представить себе не могу. Но Мария Петровна каждый вечер пудрит носик, красит губы розовой перламутровой помадой и ходит на свидания к фикусу в холл.
Всезнайка Люба университетов не кончала, только техникум железнодорожный. Работает не по специальности, а посудомойкой в дорогом ресторане. Получает будьте спокойны. Ей сорок три года, муж слесарь, выпивает, но не буйствует. У такой побуйствуешь! Люба роста невысокого, не полная, но квадратненькая, как спичечный коробок на ножках. Из-за стоячей работы сосуды стали у Любы барахлить, ножки болеть. Она к ним распаренные капустные листы на ночь прибинтовывала. Полгода так лечилась, пока ноги сплошными язвами не покрылись. Теперь Любе говорят, что надо сменить работу, она не соглашается и неустанно учит врачей, как правильно ее лечить. Логика у Любы по-житейски крепкая: если врач получает меньше посудомойки, то какое ему доверие?
Тридцатилетняя простушка Света относится к тому удивительному типу беспомощных женщин, которые отлично устраиваются в жизни. Она всему удивляется, ничего не знает, ни одной книжки не прочла, не умеет ни шить, ни вязать, ни готовить, ночнушку регулярно надевает либо задом наперед, либо наизнанку. Свету хочется немедленно удочерить и опекать. Что все и делают. Света не актриса и не кокетка – это сразу чувствуется. Просто редкая… редкая везучая дурочка. С пороком сердца умудрилась двоих детей родить. Никто об этом пороке не знал, так ведь и ее он не беспокоил! Врачи только руками разводят, а Света улыбается наивно. Ее улыбка – точно пригласительный билет на детский утренник. Сразу понятно: никаких высоких материй, только святая инфантильная простота. Муж у Светы бизнесмен. Она так и ответила, когда мы спросили: