Супруги Поповы были ровесниками, по пятьдесят исполнилось. Хотя Егор родился в феврале, а Людмила в апреле, праздновали в один день, на майские. Отмечали в ресторане, банкет на шестьдесят человек закатили, никто из приглашенных не пропустил, все явились и на полную катушку гуляли. Что твоя свадьба, даже «Горько!» кричали. Дата, которая страшила Егора и Людмилу и казалась вхождением в старость, перестала быть роковой.
Егор в веселом расположении духа заявлял:
– Между нами, девочками, есть жизнь и после пятидесяти!
Как бы намекая, что, разменяв вторые полсотни, остается мужчиной в расцвете сил. Чистая правда.
У Егора была присказка: «между нами, девочками» – выскакивала в минуты эмоционально напряженные, как радостно положительные, так и нервно отрицательные.
Выиграли наши футболисты, Егор кулаками по столу колотит и вопит:
– Можем, можем, когда хотим, между нами девочками!
Или лет десять – пятнадцать назад, когда на их предприятии кутерьма да разгильдяйство процветали, директоров на общих собраниях выбирали, Егор встал, слово попросил, на трибуну зашел. Волновался, конечно, к речам не привык.
И сказал:
– Мы передовой комбинат или колхоз отсталый, чтобы директоров выбирать? Чтобы уборщицы и сопливые пэтэушники голосовали? Развели тут… между нами, девочками, петербургские тайны (сериал с таким названием по телику крутили тогда).
Егор и Людмила имели бы в трудовой книжке по одной строчке, не меняй их комбинат после перестройки формы собственности: то совместное предприятие, то частное, то ООО, то ЗАО… Людмила и переписывала трудовые книжки, потому что работала в отделе кадров, а Егор почти тридцать лет мастером сборочного цеха трудился.
Вечер, который перевернул их жизнь, вдребезги разнес тихий быт, не предвещал потрясений. Напротив, мирно протекал, к удовольствию. Под пиво с креветками. Они любили по выходным вместо полноценного ужина наварить гору креветок. Людмила рецепт знала: в кипящей воде стручком горького перца пополоскать, пива плеснуть и петрушки-зеленушки не жалеть. Егор охлажденное темное пиво предпочитал, а Люда – светлое, комнатной температуры. Усядутся за журнальный столик перед телевизором, креветки лузгают, пиво потягивают, смотрят хороший старый фильм или сериал затянувшийся, рекламу поругивают. Не жизнь, а благодать.
– Мусор вынеси, – строго велела Людмила мужу, когда сытые и слегка хмельные они поднялись из-за стола. – Завоняют очистки тухлой рыбой.
Строго говоря, до утра не завоняло бы. Но Людмила, как всякая счастливая жена, любила покомандовать мужем. Егор ей эту слабость прощал. Пусть на мелочах руководящий зуд утолит, а по серьезным пунктам его слово решающее. Он считал себя знатоком женской натуры, хотя иных женщин, кроме Люды, не знал. Так ведь можно до старости по сопкам лазить, а можно – наивысшую гору покорить. И Люда была – вершина из вершин.