В бане было стабильное общество. Приходили сюда и начальники. Но, сняв штаны, моментально теряли всю спесь, гоготали, ссорились из-за очереди на полок…
Помню, кто-то из случайных посетителей, которые были редки, начал давить авторитетом…
Я, мол, кандидат наук, как можешь ты со мной спорить…
Кандидата, тут же осадили, предложив надеть штаны, после чего он сник, стушевался, перестал «выступать»…
Однажды маму укусила змея… Они с отцом в воскресенье поехали в грибы, мама наступила на гадюку, и та её укусила…
Когда примчались в Минск, нога у мамы распухла, стала чёрной, поднялась температура и мама начала бредить…
Я не зря упомянул, что это было воскресенье… Ни у одной бригады скорой помощи не было с собой противоядия, вакцины…
Спасло маму великое банное братство. Папа начал звонить, все базы, аптечные склады были закрыты, но кто то, по банным связям, до кого то дозвонился… Этот кто то имел право вскрыть склады, которые и были вскрыты, вакцина была доставлена, укол сделан – мама выжила…
Очень колоритной фигурой в бане был ректор института народного хозяйства Сугробов…
Он был вполне пожилым мужиком, как я сейчас понимаю, в экономике ничего не смыслил, поскольку всю жизнь преподавал что то вроде истории партии, жить ему было невыносимо неинтересно и только в бане он находил истинное удовольствие.
Парился он как морж… Ревел, вопил, кряхтел… Потом обливался ледяной водой… Молодые кандидаты наук, сменяя друг друга пытались его выпарить, достать, промять его дублёную шкуру… Он не участвовал в общих беседах, а если участвовал, то нёс такую ахинею, что уши вяли… Зато после бани, в буфете он был на коне… Сидя во главе «забитого» заранее стола, уставленного капустой, огурчиками, копчёным салом, жареным мясом, картошечкой, разными запивками и заедками он блаженствовал и чувствовалось – рождён человек для застолья и на фиг ему не нужны ни политэкономия социализма, ни учёные советы, ни борьба с мировым империализмом, ни Маркс, ни Энгельс вкупе с Лениным – здесь его место, здесь он царь, здесь Бог, здесь – воинский начальник…
Железку снесли с началом перестройки…
Вначале она захирела на двадцатикопеечных билетах, потом её купили под какой то магазин, потом долго стояла пустая и холодная, потом её не стало вовсе и Минск потерял что то очень важное, что делало его особенным…
В сегодняшние бани с их электрическими ТЭНами я не хожу…
Вообще, пришедшее на смену Сугробовым, которые тоже не были сахарными, общество, общество хамоватое и малокультурное, общество выросшее не в этом городе, не знающее его историю и традиции, общество «иванов, не помнящих родства» представляется мне мало интересным…