Но, проходит все, все забывается и на завтра во дворе школы №41 до потери пульса, гоняли в футбол. Мячи, надутые воздухом были редкость. Часто вместо камеры напихивали в кожаную оболочку тряпки и пинали такой мяч, не взирая на его минимальную прыгучесть до самозабвения.
Зимой строили крепости и бились дом на дом, двор на двор. Самым обидным было, когда противникам удавалось запереть нас в крепости, а самим занять господствующие высоты – то есть заборы, крыши сараев. Тогда – мало не казалось. Приходилось лежать плашмя на снегу крепости, отбиваясь залетающими снежками и получать от обложившего «неприятеля» на всю катушку. Спасали шубейки, да меховые шапчонки, завязанные под подбородком мамами.
Весной, по огромным лужам, которые регулярно затапливали двор дома, в котором жил Володя Посчастьев, гоняли плоты из вывернутых досок забора. Что было с одеждой после таких забав и, как встречали нас матери – отдельная история…
Когда подросли, и появился первый интерес к прекрасной половине двора – пришли иные игры, исполненные некоего таинственного смысла и интереса. Стали играть в «кольцо». Смысл этой игры заключался в том, что ведущий, зажав в ладонях что либо мелкое, вроде камешка, должен был, раздвигая сложенные лодочкой ладони у сидящих в рядок игроков, незаметно обронить кому ни будь в руки камешек. Чрезвычайно волновало само прикосновение к девчачьим ладошкам. Кроме того, как правило, камешек подбрасывался той, к которой питал симпатию. Это было, как невысказанное признание в любви и воспринималось адекватно. После манипуляций с камешком следовала команда: «Кольцо, ко мне!» и, о счастье! Твоя «пассия», обманув всех, выскакивала из общего ряда к тебе. Именно к тебе…
Исполненной детской чувственностью была и игра в «садовника». Долго произносились исполненные тайного смысла слова: «Я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме…»,– Мое «цветочное» имя было пион и если кто либо произносил,– «…кроме пиона», то я громко восклицал…
– Ой! – На, что следовал вопрос…
– Что с тобой?
– Влюблен!
– В кого?
Тут можно было произнести имя своего «предмета» не особенно стесняясь – игра, есть игра…
С тех, кто ошибался, или иным способом нарушал правила, изымался фантик, любой предмет, имеющий ценность и начиналось…
– Что этому фантику сделать?
Действия назначались самые невероятные, поскольку ведущий, повернувшись спиной к задающему вопрос, понятия не имел – чей фантик разыгрывается. Тут уж было все – от поцелуя до «пойди ко мне домой и вымой полы». Приходилось исполнять – закон игры не предполагал ответа: «Да, пошел, ты!». Сегодня откажешься исполнять назначенное – можешь быть уверен неделю проведешь во дворе изгоем. Кроме того – было интересно. Была в этом какая-то фатальная лихость, придти в чужой дом и сказать: «Дайте, пожалуйста, ведро и тряпку… Мне назначено вымыть у вас полы».