Неизвестный слышал, что в подвластных императору территориях, в колоссальных масштабах применялся «воздушный яд» — в народе получил название — Черное серебро, так как убивал не только микробы и бактерии, но и все живые микроорганизмы.
Парализующий волю и сознание, развивающий центр наслаждения. Человек, ничего не имея, был доволен всем. Медленно умирал от этого «яда», и был счастлив. По крайней мере таковым себя считал. Люди забыли, что такое настоящее счастье. Черное серебро возвращало общество к первобытным инстинктам, где главное — победа или смерть. Победа за счет других, иди по головам врагов, братьев, товарищей, любимых, стремись к вершине любой ценой. Мораль и нравственность — пустые слова. Любовь — не существует. Желание и страсть их пределы.
Туннель в пустоту, в ничто — так ознаменовался исход горном с Последнего Предела.
Признаться, парящие кинжалы безоговорочно доверяли вестям с него.
Неизвестный стоял и разглядывал карту изуродованного мира. К нему, потирая руки, бесшумно подошёл пожилой мужчина.
— Альфредо, я тебя слышу.
— Меня нельзя слышать — это мой дар. Ты решил?
— Вечером. Я получу клеймо, вы запаслись чистым иридиумом?
— Для личных нужд… У меня его достаточно.
— Что — то не так? Вы побледнели.
— Все мы бледнеем, мне идет пятый десяток, спроси в тот день, когда тебя нашли, я бы рассмеялся, но сейчас не до смеха. Ты точно решил уйти?
— Я направлюсь в Темплстер. Отец говорил мне найти Даффи, наверное, его друга. Сомневаюсь, что он еще живой и здравствует, но надо попытаться, надо с чего — то начать.
— А затем?
— Затем я направлюсь в сердце островной империи, в самый центр.
— Это глупая затея…
Неизвестный задумчиво почесал затылок. Каменная маска на его лице не выдавала ничего, но Альфредо знал его слишком хорошо:
«За пятнадцать лет он так и не доверился мне полностью».
— Тогда, в туннеле, я нашел тело. Ваш мастер…
— Эрнстард — скупо ответил Альфредо. Тебя никогда особо не интересовала история, но ты все равно её изучал. Хотел найти что — то из прошлого своего отца?
— И не нашел. Словно его не существовало.
— Но ты здесь.
— Я даже не уверен, может я выращен? А Лени — придуманное случайное имя, созданное, чтобы успокоить, дать что — то человеку, не имеющему ничего. Но теперь у меня есть жизнь, и эта жизнь будет менять жизни других.
— Ты хотел, чем — то поделиться…
— Хотел. Вам интересно, почему я не сказал сразу? Прошло столько времени, и вы узнаете только сейчас? В нагрудном кармане у Эрнстарда лежала записка, а на груди медальон. Похоже его ударили в спину и убежали, рана была старее, чем разложившийся труп, поэтому я сделал вывод, что он ушёл достаточно далеко от места нападения.