- Как увидел, идёт, так сразу понял: покоя не будет… - проворчал Степан. Однако взял пустое ведро и пошёл за углем.
Катерина вошла в коровник. Коровы шумно жевали только что заданный клевер. Разномастные, большие и маленькие, две - три с признаками породы, а остальные всё простые, деревенские бурёнки…
«Надо бы, надо уж нам коров подбирать…» - подумала Катерина. И, вспомнив рассказ Насти, представила себе костромскую ферму: все одномастные, серебристо-серые, крупные, молочные. «Как достигнуть этого? Будем лучших телят подбирать. Ну, что ж! И у Малининой не сразу такая ферма стала! Малинина сумела, почему же нам не суметь?»
Поздней осенью отелилась большая холмогорка Ласка. В эту ночь Катерина осталась ночевать в коровнике вместе с Дроздихой и с дояркой Аграфаной. Ласка была аграфенина корова.
Тускло горела лампочка под потолком. Сонно и тяжело дышали коровы. Аграфена устроила постель на сене в пустом стойле.
- Ложитесь, поспите, - сказала Дроздиха, - а мне всё равно не спать, тогда разбужу.
…На рассвете Катерину тряхнули за плечо, и она проснулась.
- Ну и крепко ты спишь! - сказала Дроздиха. - Раз пятнадцать звала… вставай, принимай прибыль!…
Катерина вскочила и побежала к корове. В маленькие ок.ошки глядела холодная заря…
Клетку с телёнком перетащили в катеринин телятник. Катерина густо настлала телёнку чистой соломы и сверху прикрыла его соломой, как одеялом. Через минуту в телятник вошёл дед Антон.
- Уже управились? А я думаю: дай схожу взгляну, как-тут дела…
- Всё хорошо, дедушка Антон, - всё ещё взволнованная, ответила Катерина, - тёлочка!
- Ну, в добрый час! Идите спать теперь… Аграфена зевнула.
- И то пойду! - И вышла из телятника.
Но Катерина всё стояла у клетки и смотрела на маленького чёрного с белым телёнка.
- Племенная, дедушка Антон! - Потом спохватилась: - Надо нам из телятника уйти. Пусть тёлочка спит!
И, когда вышли в тамбур, напомнила:
- Дедушка Антон, значит, в этом телятнике я хозяйка? Ты помнишь это?
- А как же? Так и договорились. Хозяйка - ты, и ответчик - ты.
- Ну, тогда так. Запиши, дедушка Антон, в наши правила: чтобы никто, кроме меня и кроме ночного сторожа, не входил в телятник, даже бригадир. Даже ты. Только ночной сторож может входить и я. Принимаешь?
- Ну что ж! Правильно. И в Караваеве так,
- Да ведь я же оттуда и вычитала. И чтобы посуда у меня была отдельная. И чтобы корм мне в тамбур подавали, а телятам корм давать буду только я. Принимаешь?
- Принимаю.
- Ну вот и внеси это, дедушка Антон, в наши правила. Чтобы на ферме все об этом знали.
Тусклая заря желтела на небе. По небу шли тяжёлые, медленные облака. Кое-где ещё сквозили чистые осенние звёзды.