Оставив позади себя Седьмую реку, мы спустились вниз по течению. Здесь реки и земли называли по их особенностям. Протоку Весла так прозвали потому, что вокруг росли растения с круглыми и мягкими стеблями и единственным листом наверху, похожим по форме на маленькое весло, а над Москитовым каналом, например, всегда кружилось несметное множество москитов, мелких, как кунжутное семя; они летели за лодкой маленькими облачками, кусались, и место укуса сразу начинало нестерпимо чесаться и покрывалось гнойными пузырьками. Крабов канал так звался из-за того, что там все деревья внизу были густо облеплены мелкими красными крабами. Из этих крабов — гибрида морской креветки с крабом — делают вкусный соус, мелко нарубив их мясо и смешав с чесноком и перцем. Про Намкан, Пятистенок, рассказывают, что на берегу этой реки когда-то стояла одна только маленькая хижина-пятистенка из бамбука, в которой жили углежоги. А название самого мыса Камау — это искаженное кхмерское «тыккхомау», то есть «черная вода».
Наша лодка прошла через Москитов канал в реку Большие ворота и по ней спустилась к Намкану. Широкие воды Намкана, шумя как водопад, бегут прямо в море, темными стаями резвятся в них касатки, неожиданно появляясь среди белых пенных гребней.
Река здесь стала совсем широкой, шире километра, и по обоим берегам ее тянулась бесконечная стена мангрового леса. Верхушки мангров шли ступенями, по возрасту, один ярус над другим, и из тумана и утренней дымки появлялись полосы всех оттенков зеленого — сначала светло-зеленый цвет рисовой рассады, потом цвет зелени мха, затем бутылочный…
Прямо у берега реки шумел веселый рынок, типичный для лесного края, близкого к морю. Маленький городок звался так же, как и река, — Намкан. Бесхитростные строения из пальмовых листьев, какие возводили еще в старину, здесь стояли рядом с современными двухэтажными кирпичными домами. На берегу были сложены высокие штабеля бревен, а на реке качался целый лес мачт рыбачьих, торговых и транспортных лодок.
Намкан, щеголяя своим многолюдьем и богатством, горделиво стоял на самой южной оконечности страны. Он славился еще и тем, что местные углежоги делали самый лучший уголь на всем юге. Далеко по реке шли торговые пристани, дома-поплавки выступали над водой целой улицей, и из них по ночам падал на воду мигающий свет фонарей. Здесь можно было поставить лодку, зайти и съесть жаркое, какое-нибудь китайское блюдо или мясо диких зверей, приготовленное по местным рецептам. Здесь можно было также купить все, начиная от иголки и нитки до готовой одежды или дорогого ювелирного украшения, причем для этого не приходилось даже выходить из лодки. Девушки-китаянки продавали с лотков всякую мелочь, индонезийцы торговали тканями, старухи камбоджийки — вином. Разноязыкий говор, красочные национальные одежды — все это придавало Намкану неповторимую яркость и оригинальность, выделявшую его среди всех остальных городков и селений лесного края мыса Камау.