Отряды выстраиваются в сотне метров один от другого, пару минут истошно орут оскорбления, а потом мерным шагом в идеальном порядке сходятся. Поначалу я решаю, что это что-то вроде зарядки. Этакие усовершенствованные цепи кованные. Вот только после столкновения начинается резня. Все принимаются почем зря полосовать и пырять друг друга различными острыми предметами. Лишенный оружия, я гибну на третьей секунде. Ничего приятного в этом нет: какой-то бугай с диким криком разваливает меня топором от плеча до паха со всеми сопутствующими ощущениями.
От адской боли я теряю сознание.
* * *
Второй раз за день меня приводят в чувство при помощи пинков. Открывать глаза не хочется, но особого выбора нет. Надо мной башней возвышается ставший поистине ненавистным Рагнар. В руках викинг сжимает массивный, густо забрызганный кровью меч. Вокруг бродят люди. Воины деловито собирают принадлежащие им части тел, которые, будучи приставленными к ранам, немедленно прирастают обратно. Я судорожно щупаю распоротую плоть. Кожа девственно чиста. Да что там кожа, даже на одежде не заметно ни малейших повреждений.
Рагнар скалит зубы в широкой ухмылке.
— Вставай, девчонка! Второй заход!
Нас выстроили в две шеренги и вновь погнали навстречу друг другу.
* * *
К закату я потерял счет смертям. Как меня только не убивали. Мечи, топоры, копья. Рубленые, резаные, колотые раны. Один раз задушили голыми руками. В другой — я сам задохнулся в общей свалке.
Бойня прекращается, лишь когда начинает темнеть. Нас собирают в общую кучу. Отцы-командиры, матерясь через слово, благодарят за хорошо проделанную работу и распускают отдыхать.
Я не без труда нахожу в разбредающейся толпе Хельги.
— Надо поговорить.
— Хорошо. Поблизости есть холм с прекрасным видом на Священную рощу. Тебе там понравится.
* * *
Я молча сижу на мягкой изумрудно-зеленой траве, задумчиво глядя, как шаловливый ветер колышет раскидистые ветви громадных деревьев.
Я поверил во все. Для этого и понадобилось-то — всего еще раз умереть. После такой встряски начинаешь воспринимать вселенную во всей ее полноте. Оказывается, смерть здорово приводит в чувство.
— И это рай?
— А ты чего ждал? — Хельги жует травинку, расслабленно откинувшись на спину.
— Не знаю. Облака, белые балахоны, лиры там всякие. Крылья за спиной. — Пожатие плечами. От представленной картины стало как-то неуютно даже мне самому. — Ну, или дом. Не уверен. В любом случае, это место, где тебе хорошо. Где тебя ждут старые друзья, любимая родня. Но никак не сборище бандитов, поедающих немереное количество мяса и пьющих отвратный мед.