Когда Ксения проходила через нижний этаж Лавки, почувствовала, что кто-то пристально смотрит на нее. Обернулась — молодой человек в дубленке с выпущенным в швах белым краем, в очках-квадратах и в полуботинках на завышенных каблуках. Добившись того, что Ксения обернулась, спросил:
— Извините, Геля Йорданова еще наверху?
Ксения удивилась. Но так как была уверена, что видит этого человека не впервые — он был у Первопечатника? На Ленинских горах? У Саши Нифонтова? В редакции у Лени Потапова? — сказала:
— Геля наверху. Сейчас спустится.
— Благодарю вас, — слегка поклонился.
Выйдя на улицу и пробираясь среди стоящих у входа в Лавку людей, тех самых, с целлофановыми мешочками и списками на обмен, Ксения подумала: «Ну что, вполне подходящий для Гели парень». Но устыдилась — она к Геле несправедлива. Дурацкий характер. Определенно.
Геля поговорила немного с Верой Игнатьевной и тоже вышла из Лавки: надо было в театр на репетицию. Шла и не замечала, что за ней следовал молодой человек в дубленке и в очках-квадратах. Геля замедляла шаги, и тогда он почти настигал ее, казалось, вот-вот подойдет, но раздумывал, не подходил, тоже замедляя шаги.
До начала репетиции было время, и Геля не спешила, «плелась на подмостки». Ксения даже не спросила, что у Гели в театре, как дела. Забыла? Нет, не сочла нужным. И правильно. Что ей Геля ответила бы? Случались у нее удачи в прошлом и в настоящем? Не случались. Удачи были у других, у ее партнеров по театру — у Рюрика, у Валентины Дроздовой. Ксении, конечно, хотелось поскорее унести книги, остаться с ними наедине.
Геля шла и думала о себе: а все-таки, почему она такая несчастливая? С какой радостью Ксения схватила книги. Позавидуешь. Они ей нужны. Что нужно Геле? Ну вот — что? Встретилась с Ксенией и начала думать о себе как-то опять заново. Неужели ее жизнь всегда будет держаться только на том, что она — дочь Йорданова? Охранная грамота.
Молодой человек продолжал идти за Гелей, но она этого по-прежнему не замечала. Остановилась около витрин Дома моделей — что-нибудь новенькое? Ничего новенького. Около киоска с сувенирами: любит разглядывать забавные мелочи и вообще отвлекаться пустяками. Когда поступила в театр, нашла на сцене гвоздь. Актеры говорят — к счастью. С тех пор Геля носит гвоздь в кошельке. Но где оно, счастье? Где?
Подошла цыганка, тронула Гелю за рукав шубы.
— Знаю. Все про себя знаю, — сказала Геля.
— Тогда купи махровую тушь для ресниц.
Геля отрицательно качнула головой, отошла. Цыганка вслед ей громко сказала:
— Котлетка ты моя глупенькая.