Пионер, 1954 № 04 (Журнал «Пионер») - страница 5
- Это что такое, шишка? - начал отец. - Ну-ка, иди сюда, еловая шишка, сейчас ты у нас превратишься… Ребята, в кого?
- В гуся! - громко крикнула Изюмка.
- В человечка! - ещё громче крикнул Антон.
- Ну, пусть в человечка, - сказал отец. - Вот из этого листика - юбка, а из этого цветка - шляпка, а из этих лучинок - ножки… Ножки! А башмаки из чего? Глина есть?
- Нету.
- Тогда несите хлеба.
И снова Антон и Изюмка бросились наперегонки в кухню за хлебом. Отец отщипнул кусок мякиша, смял его и слепил человечку башмаки.
- Ай, какой человечек! - радостно вопила Изюмка. - Ай, мама, смотри-ка! На ножках!
- Я тоже такого сделаю, - заявил Антон. - Дайте мне шишку!
- И я - человечка, - решила Изюмка.
- Нет, мы с тобой сделаем собачку, - сказала Зина, - давай мне сюда пробку, давай спички…
Вот и начали появляться на столе человечки из шишек и листьев, собачки из пробок, птички из желудей, корзиночки из тонких веточек… Потом оказалось, что хлеб пропал: Зина не заметила, как съела этот материал, пришлось принести ещё кусок. Сколько было смеху за столом, сколько говору!
Только мама сидела тихо, глядела на них тёплыми, ясными серыми глазами, и ямочка светилась у неё на округлой щеке. Зина случайно взглянула на неё - и вдруг вскочила со своего места, подбежала к ней и обняла за шею.
- Ой, мамочка, какая ты красивая!… А я и не знала!
Мама засмеялась и шепнула ей в ухо:
- Я не красивая, а счастливая… Потому что я всех вас очень крепко люблю!
И тут же, вздохнув, добавила:
- Ах, только бы вы все были здоровы!
- Вот у нас мама всегда так, - сказала Зина, возвращаясь на своё место. - Всегда чего-то боится!
Отец быстро взглянул на маму и пропел:
- А нам не страшен серый волк, серый волк! А?
- Не страшен серый волк! - подхватила Изюмка.
А Антон объявил:
- Я даже атомной бомбы и то не боюсь! Все засмеялись. А отец посмотрел на него
и сказал:
- Эй, Антон, полегче хвастай! Вдруг Зина закричала:
- Эй, храбрец, не бери эту ветку! Дай-ка её сюда! Давай, давай!
- Мне нужен жёлудь… - начал Антон.
Но Зина решительно отобрала у него дубовый сучок с тройкой зелёных желудей и унесла на свой столик.
- Этот сучок трогать нельзя. Мне его беречь надо.
И, бережно уложив ветку в ящик, сказала самой себе:
- На всю жизнь.
Зина всегда слышала утренние гудки. И сегодня она наполовину проснулась от привычного напевного голоса гудка.
«Завод будит папу, велит вставать…» - подумала она сквозь сладкую дрёму.
И папа встал. Он тихо, стараясь не очень топать своими тяжёлыми ботинками, которые надевал на работу, прошёл в кухню, к умывальнику. Потом возвратился к столу.